Вы испытаете облегчение, узнав, что я не собираюсь учить вас, что нужно делать. Я мужчина и, в сущности, никогда не смогу понять, каково видеть рядом с тобой лежащего в колыбели закутанного младенца — живое независимое существо и в то же время высоко зависимое, постепенно становящееся личностью. Только женщина может испытать такое и, вероятно, только женщина способна испытать это в воображении, если по какому-то несчастному стечению обстоятельств у нее нет такого реального опыта.
Что же я предлагаю, если не собираюсь давать указания и инструкции? Ко мне часто матери приносят детей. Ребенок подпрыгивает у матери на коленях, тянется к предметам на моем столе, спускается на пол и ползает по кабинету; он карабкается на стулья и сбрасывает книги с полок; или же цепляется за мать в ужасе перед одетым в белое врачом, который, конечно, чудовище, пожирающее детей, даже если они хорошие, и который проделывает с детьми разные ужасные вещи.
Старшие дети рисуют за отдельным столом, пока мы с матерью разбираем историю развития ребенка и пытаемся понять, с чего все пошло не так. Малыш слушает краем уха, чтобы быть уверенным, что ему ничего не грозит, и в то же самое время общается со мной без слов — с помощью рисунков, которые я время от времени просматриваю.
Если мне трудно общаться с вами, то что должны были испытать вы, общаясь с ребенком в возрасте в несколько недель? Если вы об этом задумаетесь, то постарайтесь вспомнить, в каком возрасте ваш младенец, как вам показалось, заметил вас как личность и что заставило вас почувствовать уверенность в том, что в этот волнующий момент общаются друг с другом два человека. Это происходит не при разговорах с младенцем. Да и на каком языке с ним говорить? Нет, вы заняты заботой об организме ребенка, и вам это нравится. Вы знаете, как брать ребенка на руки, как укладывать его, как оставлять одного, чтобы вас заменила колыбель; вы научились укутывать ребенка так, чтобы ему было удобно и чтобы одежда сохраняла естественное тепло. Вы знали все это еще маленькой девочкой, когда играли в куклы. А потом наступило время, когда у вас появился свой настоящий младенец: вы его кормите, купаете, меняете ему пеленки, качаете. Иногда его моча стекает по вашему переднику или ваша одежда промокает насквозь, но вы не возражаете. На самом деле именно такие вещи дают вам ощутить себя женщиной и обычной преданной матерью.
Я пишу, потому что хочу, чтобы вы знали: мужчина, написавший это, далекий от реальных забот о младенце, знает, что испытывает мать, и понимает, что она ни на что в мире их не променяет. Если мы с вами это понимаем, возможно, вы позволите мне писать об обычной преданной матери и о том, как протекают самые ранние стадии жизни человеческого существа. Я не могу сказать точно, что вам нужно делать, но могу попытаться объяснить, что все это значит.