– Не могу разобрать, Александр Иванович! – Невысокий человек с кадровой выправкой оторвал от глаз бинокль и повернулся к своему собеседнику: – Похожи на немцев. Но не уверен.
Подполковник Милов выжидательно посмотрел на стоявшего рядом с ним человека.
– Одни загадки, Павел Ефремович, – усмехнулся Лукин в прокуренные усы и откинул со лба коротко подстриженную рыжеватую челку. – Ладно, подойдем поближе.
Они спустились с невысокого холма. Укрытые кустарником, ниже на небольшой полянке расположились на дневку бойцы взвода. В центре поляны, аккуратно собранные в козлы, стояли винтовки и карабины. Между ними примостился на сошках ручной пулемет. Уже вовсю пригревало апрельское солнышко. Под двумя раскидистыми дубами расположился личный состав. Ослаблены ремни неснятой амуниции. Воротники у всех расстегнуты. Каски положены на землю рядом. Приказ – находиться в минутной готовности к выдвижению. Солдаты жевали сухой паек – огонь разводить было запрещено. Едва приметные, маячили по краям поляны часовые. Чуть ниже, к спускавшейся в лощину тропинке, был выставлен передовой дозор.
Лукин на ходу закинул в рот несколько ржаных сухариков, сделал из фляги глоток воды. Вышли на середину полянки:
– Воронцов, карту!
Уселись на поваленное дерево. Разложили на коленях планшет. Некоторое время изучали обстановку.
– Мы здесь… – раздумчиво произнес Лукин, водя по бумаге остро отточенным карандашом.
– За ночь пройдено двадцать пять километров, – напомнил Милов.
– Отдохнем, – покивал подполковнику Лукин. – Только не здесь.
Лукин поднялся, сделал несколько шагов к деревьям. Закинув антенну на ветку, радист сосредоточенно крутил верньер коротковолновой пехотной радиостанции «Дора-2». При виде Лукина солдат быстро сдернул наушники и сделал попытку встать, но тот остановил его жестом.
– Есть что-нибудь?
– Никак нет! Сплошные помехи…
– Работать только на прием, – напомнил Лукин.
– Слушаю!
В сопровождении разводящего Лукин и Милов спустились по тропинке вниз к передовому дозору. Дозор из двух человек расположился на краю оврага. Оставаясь незамеченными, отсюда можно было безопасно наблюдать за дорогой на равнине. Правда, до дороги было далековато.
Лукин долго разглядывал дорогу, прищуриваясь, подкручивал окуляры бинокля. Причмокнул губами, опустил бинокль.
– Это не немцы.
Некоторое время еще Милов и молодой солдат дозора, также располагавший биноклем, разглядывали через оптику происходившее внизу. Невооруженным взглядом отсюда можно было только разобрать сновавшие по дороге крохотные грузовики да людей размером с муравьев. Милов первым опустил бинокль и протянул свое: