Письма внуку. Книга 1: Сокровенное (Гребенников) - страница 120
Это уже потом, когда приезжал в отпуск на родину и оглядывал своих каменных "воспитателей", видел, что далеко не все здания безупречны по стилю. Многие были не в меру пышными за счет обилия "лепнины", из-за совершенно невообразимого смешения стилей. Как бы то ни было, разная архитектурная безвкусица и эклектика, раздражавшая, возможно, немногих для той поры истинных знатоков зодчества, успешно прошла испытания временем, и в значительной части Симферополя сплошь и рядом, иногда на одном и том же фасаде, мирно и уютно соседствуют солидный тяжелый ампир и пышное рококо, странные подражания готике и тяжеловато-помпезное южно-российское барокко, томный болезненный модерн периода стыка веков и конструктивистские поиски двадцатых годов.
И ведь вот что интересно. Фасады те множество раз ремонтировали, красили-белили, и многочисленные лепные детали над окнами, дверями, на стенах мало-помалу замазались, округлились, местами чуть ли не слились с фоном, но "лепнина" стала от этого только лучше, обретя монументальность и утратив ненужную дробность деталей — карнизиков, завитков, листиков и прочих мелочей. И получился как бы общий, единый, вполне благородный стиль — старинное, да и все тут…
Некоторые маскароны явно были задуманы их авторами не идеализированными, не в подражание античным, а как простые, вполне земные физиономии — то скуластые, то с близко посаженными глазами, то курносые, но именно этим удивительно симпатичные. Сдается мне, что моделями для некоторых из них провинциальному скульптору служили его земляки-соседи или даже сама тщеславная хозяйка дома. Ну как не подумать о таком, когда поглядишь, например, на вот эти женские головки над окнами дома № 15 по улице Крайзера (вынужден пользоваться "доперестроечными" названиями улиц Симферополя, другой возможности у меня теперь нету) — это ведь определенно портреты живого человека, выполненные с большим сходством.
Симферополь, 1981.
Ул. Крайзера, 15: Модульоны над окнами.
Выразительные нимфы и менады, пифоны и сатиры, наяды и кариатиды, драконы и купидоны, дриады и атланты бесстрастно глядели вдаль, либо приветливо улыбались, либо выполняли почти непосильную работу: стоя в неудобной позе, напрягши до предела мышцы, день и ночь, из года в год держали тяжеленную арку или балкон на руках, спине, а то и прямо на голове. У иных вроде бы и работы уже не стало: убрали балкон. А два бородача стоят с перекатывающимися под известковой кожей мускулами и, не опуская поднятых над головою рук, терпеливо ждут, когда люди догадаются обеспечить их работой — построят новый балкон. Пара таких обнаженных до пояса, но "безработных" атлантов в восьмидесятые годы все еще стояла на перекрестке улиц Чехова и Танкистов; может, их уже снесли, и они остались только на рисунке — ты видел его в главе "Трамвай".