Старая няня покачала головой.
– Не сейчас, дитя мое, не сейчас. Сейчас пора спать. Обещаю, что завтра расскажу все до конца. Завтра. – Она протянула морщинистую руку и взяла красную глиняную чашку со стола, стоявшего у кровати Митры. – Выпей это, детка.
Митра неохотно взяла чашку и медленно поднесла ее к губам. Она не хотела спать. Сон и мрак – это царство Черного Лорда, и она втайне боялась того, что могла бы там встретить. Ее лицо запылало жаром, когда она вспомнила об изнасиловании, которому подверглась в полусознательном состоянии. Но Митра полностью доверилась Тралаине и выпила теплую жидкость коричневого цвета. Она почувствовала, как лекарство прогрело ее горло и живот, затем закрыла глаза, наслаждаясь его обезболивающими свойствами.
Тралаина протянула руку и положила ее на лоб Митры, после чего начала тихо напевать какую-то старинную мелодию. Она еще долго стояла рядом с кроватью уже после того, как кончилась песня и все детишки заснули. Стояла до тех пор, пока не убедилась, что только тихое, равномерное дыхание Митры нарушало тишину в доме.
Митра проснулась с мыслью, прочно овладевшей ее мозгом. Она провела ночь, то засыпая без сновидений, то снова просыпаясь, и за это время со всей очевидностью поняла, что влияние Черного Лорда отнюдь не безгранично. Все это время она считала, что Рата пал жертвой совершенно непобедимого врага. Будучи в плену у Морелуа, она почувствовала руки, крепко обнимавшие ее, тяжесть его мощного тела и почти смирилась с неизбежностью его власти. Но в доме Тралаины, под защитой ее магии, Митре удалось преодолеть наваждение и вырваться из холодных объятий Черного Лорда.
Это открытие ошеломило ее. Если Мордет не всемогущ, то, возможно, она могла остановить его, обнаружить его уязвимые места и воспользоваться этим, чтобы уничтожить его до того, как она была опозорена. Но она не сумела сделать этого. И сейчас спрашивала себя, предназначено ли ей судьбой совершить нечто большее, чем терпеть подобные поражения.
Чувство вины переполняло Митру. Она давно была убеждена, что Мордета можно победить, но считала, что сама она бессильна против него. Пожизненным позором придется ей теперь заплатить за это заблуждение. Митра слегка коснулась своих бедер, затем ее руки медленно поднялись к животу, груди.
– О чем ты думаешь, детка? – прервал мысли Митры тихий голос Тралаины. – У тебя что-нибудь болит?
Митра попыталась улыбнуться.
– Нет. Эту тяжесть твое лекарство сняло. – Митра закрыла глаза и снова вспомнила, как тяжелая тьма придавила ее к столу.
Сердце разрывалось в груди Тралаины, когда она смотрела на Митру. Старая няня понимала, что Митру терзает боль, и не только физическая. Но ее волшебство не могло излечить кровоточащую рану сердца.