– Да, я помню. Левит арестовал этих солдат. Говорят, что Креозот сожрал их всех вместе с костями и ни разу даже не остановился, чтобы облизать челюсти.
Джелом сделал рукой движение, ограждающее от зла.
Грев поднял брови:
– Суеверие. Лучше было бы, чтобы его светлость не знал, что ты делаешь такие знаки. По крайней мере, не при мне. Если не хочешь, чтобы твою голову отделили от плеч, делай их где-нибудь еще.
Джелом нервно оглянулся:
– Ладно, ладно. Пошли. Его светлость не любит долго ждать.
Грев молча взял свою маленькую, аккуратно упакованную сумку и вышел вслед за Джеломом.
***
От холодного утреннего воздуха, приведенного в движение восточным бризом, затрепетали хрупкие листики дерева, у которого был расположен лагерь Роя. Прибой обрушивался на песок, окружая кучу лежащих деревьев до тех пор, пока она не превращалась в крошечный остров. Над гонким пальцем из песка носились тени, как будто чья- то рука хваталась за море, рой отбросил ногой остатки костра и старался преодолеть чувство утраты. Огонь был его другом и союзником в этом чужом мире. Дымок, поднимаясь вверх, успокаивался, словно дыхание умирающего.
Страх был сейчас союзником Роя, поскольку заставлял его лихорадочно обдумывать, что же делать дальше. Конечно, это была невероятная удача, что огромная ящерица улетела, но было совсем ни к чему второй раз встречаться с ней. Он решил направиться в сторону от моря, по направлению к огромному каменному монолиту, откуда часто доносился голос охотящейся птицы, и подальше от ящеровидного создания. Он наполнил свой пиджак куомры – единственной вкусной пищей, которую ему удалось найти, перекинул через плечо сложенную одежду, взял в другую руку посох и сделал первый шаг долгого, как он полагал, пути. Легкой походкой он шел по окраине леса вниз вдоль побережья, пока не дошел до источника. Положив узел и посох на землю, Рой сложил руки горстями, и в последний раз напился холодной чистой воды. Он то и дело оглядывал небо, опасаясь возвращения летающего зверя. Довольный тем, что в небе нет никаких ящеров, Рой пошел на восток, в направлении скрытых за лесом гор.
Единственным звуком, сопровождавшим его со время утомительного пути через большой перелесок, был звук его собственных ботинок, когда они задевали мешавшие идти низкорослые кусты. Несколько раз Рой начинал декламировать вслух старые стихи, чтобы хоть как-то скоротать время и отвлечься от пропитавшего его насквозь страха перед возвращением летающего чудовища. Но тот же страх призывал его быть осторожнее и вести себя потише, так что стихи звучали все тише и тише и, наконец, совсем растворились в неподвижном воздухе. Он мечтал о попутчике – о Гвен, о ком-нибудь, о чем-нибудь, – который помог бы ему сконцентрировать мысли на чем-нибудь разумном и связном. Но не было никого – ни человека, ни животного, чтобы заполнить пустоту. Снова перед его глазами промелькнул образ Гвен, но Рою было трудно сосредоточиться, чтобы рассмотреть черты ее лица. Он видел изогнутые брови ее смеющихся глаз, но их цвет ускользал от него. Он старался вспомнить звук ее смеха, но топот его собственных ботинок заглушал этот звук.