– Собственно говоря, с чего Худу выходить из себя? вопросом на вопрос ответил Роджерс. – Я никому не причиняю лишних хлопот.., всегда выслушиваю мнение руководства. Собственное мнение высказываю вежливо и почтительно.
– Прошу прощения, сэр, но вы приказали Кребсу захватить второй комплект обмундирования, а у него тот же размер, что и у вас. Все наши планы рассчитаны на отряд из двенадцати человек. Следовательно, вы заняли место Джорджа, не так ли?
– Вы правы.
– И готов спорить на месячное жалованье, что сделали вы это без санкции Худа.
– Зачем отвлекать его по мелочам? У него и без нас много дел.
– Но, сэр, вы сами назвали по меньшей мере две веских причины, которые могут вывести босса из себя. Сейчас возникла сложная ситуация, а люди находятся не там, где должны быть. Я хочу сказать...
Роджерс нетерпеливо дернул плечом.
– Конечно, поначалу он будет в ярости. Но надолго его не хватит. В Оперативном центре у него идеальная команда, а мы с ним часто не находим общего языка. Он не станет страдать без меня.
– Тогда у меня еще один вопрос, сэр. Разрешите говорить без обиняков?
– Валяйте.
– Здесь у меня тоже идеальная команда. Вы хотите командовать спектаклем или займете место рядового Джорджа?
– Чарли, я не собираюсь сверкать своими звездами. Отрядом командуете вы, и я буду выполнять все ваши приказы. У вас и вашего маленького отряда будет двенадцать часов, чтобы ввести меня в курс всех дел.
– Значит, так вы начинаете рабочую неделю. Представился удобный случай выбраться из-за письменного стола.
– Что-то в этом роде, – согласился Роджерс. Уже у черной громады военно-транспортного самолета он добавил:
– Сами знаете, Чарли, как это бывает. Если оборудование не используется, оно ржавеет.
Скуайрз засмеялся.
– Вы, сэр? Заржавеете? Не думаю. Страсть к сражениям заложена в генах рода Роджерсов – с испано-американской войны, если я не ошибаюсь?
– Да, – поддакнул генерал. – Это был мой прапрадедушка капитан М. Т. Роджерс.
Скуайрз и Роджерс встали по сторонам люка, и под команду подполковника солдаты, не останавливаясь ни на секунду, вбежали в самолет.
У Роджерса радостно забилось сердце. Он всегда испытывал чувство гордости, когда видел американских солдат в деле. Менялась форма, менялись сами солдаты, но это чувство не проходило. Он был среди таких солдат во время своего первого контракта во Вьетнаме, потом служил в форте Дике, получил степень доктора философии в Темплском университете и вернулся в действующую армию, а во время войны в Персидском заливе вел батальоны в атаку.
Теннисон писал, что один взгляд на леди Годиву делал старика молодым. Такое же впечатление производил генерал Роджерс на женщин. Но сейчас он и сам снова чувствовал себя молодым. Когда он поднимался в самолет, ему казалось, что последних двадцати шести лет не было вообще, что ему снова девятнадцать. Скуайрз вошел вслед за генералом.