Хол усмехнулся:
— Он куда-то тайно вкладывает деньги. И могу поспорить, что его подружка из банка угождает ему не только одним способом.
Дрю кинул на него проницательный взгляд.
— Ты имеешь в виду: удалось что-то установить?
Хол нерешительно почесал в затылке.
— Да, есть кое-что.
— Будь я проклят. Значит, этот сукин сын действительно не без греха.
— Похоже, его грех измеряется кругленькой суммой.
— Но как ему это удалось?
— Махинации с накладными, — Хол кивнул на бумаги, доставленные Дрю.
— И когда я смогу официально выдвинуть обвинения?
— Скоро, — ответил Хол. — Я, так сказать, пока прицеливаюсь.
— Скажешь мне, когда надо будет нажать на курок, — Дрю поднялся и направился к двери.
— Куда ты так заторопился?
Дрю остановился на полпути и обернулся к Холу.
— Обратно в Макмиллан. У меня там не закончено одно дело, не терпящее отлагательства.
— Опять женщина?
— Какой же ты все-таки несносный болтун, ей-богу.
Хохот Аккермана еще долго стоял в ушах у Дрю.
— Иду, иду.
* * *
Дверной звонок надрывался, но Энн на секунду остановилась у зеркала и взглянула на свое отражение. Она обнажила зубы, дабы убедиться, что едва законченный завтрак не оставил неопрятных следов.
Довольная своим видом, она направилась к двери и открыла ее. На пороге стоял Дрю. Энн застыла в оцепенении. Во рту у нее пересохло, она не могла произнести ни слова.
— Могу я войти?
Неужели его голос звучит неуверенно? Или ей это только показалось?
— Конечно, — произнесла она и отступила, давая ему пройти.
Энн прислонилась к дверному косяку, ища опоры. Легкий запах его одеколона коснулся ее ноздрей. Дрю выглядел прекрасно, и она была так рада его видеть, что готова была простить ему что угодно.
— Я думал, ты меня к черту пошлешь, — сказал он. Они стояли друг против друга посреди комнаты на расстоянии вытянутой руки.
— Не имею привычки посылать людей по этому адресу.
Дрю едва заметно улыбнулся:
— Да, наверное. Последовала недолгая пауза.
— Зачем ты пришел?
— Просить прощения, — он взглянул ей в глаза. — Еще раз.
Энн хотела отвести глаза, но не смогла.
— Послушай…
— Я знаю, что ты обо мне думаешь, — произнес он, лицо его напряглось. — Я мерзавец и не заслуживаю прощения.
— Но я…
— Дай мне закончить. Ты права, я такой. Но хоть я и не уверен, что это получится, я хотел бы измениться. — Он провел руками по волосам, давно соскучившимся по расческе. — Я не знаю, что между нами происходит… — он замялся, потом неуверенно продолжал. — Но я не хочу с тобой расставаться.
Казалось, эта речь стоила ему немалого труда.
— Я… тоже не хочу с тобой расставаться. — Сердце Энн готово было вырваться из груди.