Музыка из окна (Ваншенкин) - страница 8

На первую страницу
Это текущее поле.

«Опять прохладой тянет от реки…»

Опять прохладой тянет от реки.
О жизни думать — нужно быть суровым,
О смерти думать — нужно быть здоровым,
Логическим законам вопреки.

«Пасечник, пахнущий дымом…»

Пасечник, пахнущий дымом,
Горьким, но необходимым.
С вечным подобием флюсов —
Метой пчелиных укусов.
Лечится медом и ядом.
Эти понятия рядом.

Охота на жуков

Вечер заступил в ночную смену…
Странный звук.
Это смачно шмякнулся о стену
Майский жук.
Всей своею тяжестью тупою,
При звезде.
А мальчишки маленькой толпою:
Где он? Где?
Но уже другой вдоль старой дачи
Мимо прет,
И его сбивают при удаче.
Кепкой, влет.
— Майский жук — законченный вредитель,
Гад, кретин! —
Говорит заждавшийся водитель
«М-1».
…Принадлежность дачного уюта —
В окнах свет.
И своя охотничья минута —
Слаще нет.

Музыка из окна

Погода серая
С утра и до темна.
Система стерео
Играет из окна.
Вот так в тридцатые,
И тоже из окон,
Хрипел, досадуя
На что-то, патефон.
Свет, словно оспины,
Тревожил тротуар.
Похожий, собственно,
Звучал репертуар.
И те же маечки
И кофточки в окне.
И те же мальчики
И девочки — вполне.
Как скрепкой сколоты
С судьбою эти дни,
Где были молоды,—
Но мы, а не они.

Крылья

Мимо двух спаренных средних школ,
Замерших в летний зной,
Я не спеша по тропинке шел.
Кто-то шагал за мной.
Я посмотрел — никого кругом,
И тишина в домах.
Но словно кто-то взмахнул крылом,
И я услышал взмах.
Не затрудняя собой богов,
Я кое-что открыл:
Думал, что это шум шагов,
А это шелест крыл.

Премьера

Иду в театр. Шумит Москва —
Не по булыжнику карета.
Давно разобраны места.
Напрасно люди ждут билета.
Перестроенья голубей
В передвечернем сером небе.
Мир виден четче и грубей,
Чем при Петре или при нэпе.
Престижный театральный зал.
Бурлят восторги и азарты…
Да, правда — все, что ты сказал.
Беда в другом — не все сказал ты.

«Москва расходилась кругами…»

Москва расходилась кругами,
Свои утверждая дела,
В негромком строительном гаме
Все дальше от центра текла,
Вбирая деревни, усадьбы
Подобьем древесных колец,
И дальше, и дальше — узнать бы,
Когда будет виден конец.
Знакомые с детства платформы
И дачные эти места,
Пожалуй, скорей для проформы —
Давно уже тоже Москва.
Приняв несуразную долю,
Где рядом троллейбус и лось,
Все это по белому полю
Широким пятном растеклось.

Солнечная активность

Над нашим Солнцем выброс
В сто тысяч километров высотой,
Как будто кто-то вытряс
Там половик, весь темно-золотой.
Простой протуберанец,
Сводящий лишь доверчивых с ума,
Но об него поранясь,
Поморщилась Вселенная сама.
Явившийся спонтанно,
Он, затихая, медленно померк.
От этого фонтана
По всей системе множество помех.
Разумному противясь,
Следующая страница