Они с Ханной въехали в этот дом два года назад. Прощание с Карлсруэ было омрачено разными обстоятельствами. Ссора с адвокатом, вместе с которым Георг работал, слезы и упреки бывшего дружка Ханны, скандал с родителями, страх, охвативший их после сожжения всех мостов. То, что должно было стать радостным исходом из родного болота и освобождением от добровольной каторги профессиональной деятельности, превратилось почти в бегство. В Париже, где они собирались осесть, работы для них не нашлось; им приходилось жить чуть ли не в притонах, и их роман дал мощную трещину. Кюкюрон стал новым этапом. Георг знал этот городишко — он отдыхал здесь когда-то во время отпуска — и теперь надеялся найти работу в Эксе или Авиньоне. В первый месяц им опять пришлось туго. Но потом Георгу подвернулось место помощника киномеханика в Авиньоне, и они нашли этот дом.
Им нравилось, что он стоял на отшибе, на солнечном склоне холма, в окружении вишневых и сливовых деревьев, посреди грядок с помидорами и дынями. Что на балконе и в саду с утра до вечера было солнце, а под балконом — во всю ширину второго этажа — тень и прохлада. Что внизу было две, а наверху три огромные комнаты. Что дом имел пристройку, где Ханна могла устроить мастерскую. Она занималась графикой и живописью.
Они привезли из Карлсруэ свою мебель и мольберт Ханны. Георг насадил огород с разными травами, Ханна оборудовала мастерскую. Когда карьера Георга в качестве киномеханика неожиданно закончилась, Ханна нашла временную работу в типографии. Потом они оба смогли немного подработать на сборе урожая. Зимой Георг получил первые переводы от Морена. Но как они ни крутились, денег катастрофически не хватало, и Ханна уехала на два месяца к своим родителям в Карлсруэ. Те были богаты и не раз изъявляли готовность помогать дочери материально, но только не в Париже, не в Кюкюроне и не с Георгом. Два месяца растянулись на четыре. Ханна приехала только к Рождеству, на несколько дней, а потом еще раз — за вещами. Мебельным фургоном, в который она загрузила шкаф, кровать, стол, кресло, четырнадцать картонных коробок и мольберт, управлял ее новый друг. Георгу она оставила двух кошек.
В двадцать пять лет Георг женился на своей школьной подруге Штеффи, в тридцать развелся, имел еще несколько более или менее продолжительных романов, пока не встретил Ханну. «Вот та женщина, которую я искал», — подумал он.
Он любил разрабатывать теории. О женитьбе на школьных подругах, о сотрудничестве адвокатов, о курящих и некурящих, о мечтателях и прагматиках, о естественном и искусственном интеллекте, о приспособлении к обстоятельствам и нежелании мириться с ними, о настоящей жизни. Особенно об отношениях между мужчиной женщиной. О том, что лучше — если оба мгновенно, с полуоборота, влюбляются друг в друга или если любовь растет и крепнет постепенно. Если отношения развиваются в строгом соответствии с теми законами, по которым они возникают, или если возможны глубокие метаморфозы. Определяется ли их качество долговечностью, или они, наоборот, должны рано или поздно исчерпать себя и закончиться. Существует ли на самом деле то, что называется «женщина на всю жизнь» (соответственно «мужчина на всю жизнь»), или с разными партнерами ты просто проживаешь разные жизни. Должен ли партнер быть похож на тебя или, наоборот, ни в коем случае.