— Нэ, етот… как его, к бису… хренес нэ надо – название у его больно матершинное. Вы менэ лучше, товарищ подполкоуник, "Розовый крипкий" – оно и дешивши, и душа к ему привычней.
— Ладно, будет тебе твой "Розовый", нынче же будет, ты только, голубчик, служи.
— Так-ить вже сказав: служу Совэцкому Союзу! Етого "Фэ" эхстрасэнсорно слухаю. Тильки пока-ть нычуго нэ разумию: галиматья одна.
— Ну, будет время – разберемся и с этим… А пока ты мне, друг Афоня, лучше-ка вот что скажи. Ты, надеюсь, Серебрякова еще не забыл?
— Вихтера Арнольдьевича? Як же его забудешь? Як тата ридный мнэ быв!
— А скажи мне, дружок, ты часом его в данную минуту не "слухаешь"?
— Як не слухать? Усе время слухаю. Сэрце болит, дюже тоскую по ём.
— И о чем он, к примеру, думает теперь? Ты давай-ка напрягись, Афоня.
— Нэ, товарищ подполкоуник, нэ можу, ей-Богу, нэ можу. Стукать на его нэ стану! Ны за какий портвийн! Говорю ж: быв як тата!
— Да ты что, что такое вообразил, голубчик?! При чем тут "стукать"?!.. У меня ж к нему, клянусь, такие же добрые чувства, как у тебя! Помнишь, мы с ним и расставались друзьями. Просто подарочек ему хочу сделать, сюрприз. Только не знаю какой, из какой страны, чтоб ему приятно было. Он же про какую-то страну, наверно, сейчас думает? ("А как ему не думать? Наверняка умотать куда-нибудь решил! Знает, что в СССР его и под землей отыщут".)…Мне же только это и надо! Давай-ка, голубчик, напрягись.
— Ну ежели сурпрыз… Тильки он мудрёно думает… Про якую-то, к бису, "Уттар-Прадеш"…
— Постой, постой, карандашик только возьму, запишу! Как говоришь? "Уттар-Прадеш"?
— Во-во, она самая… Ще про якую-то (язык сломать) "Лакхнаву"…
— Ясненько, записал. Теперь будет ему сюрприз, какой он желает. Спасибо тебе, голубчик.
— Служу Совэцкому…
— Ладно, ладно, попроще. Ступай, дружок… А насчет "Розового" сейчас же распоряжусь.
("И где, к чертовой бабушке, эта Уттар-Прадеш, где эта, провались она пропадом, Лакхнава?.. А может, это и не названия вовсе, а какие-нибудь заклинания, кабалистика какая-нибудь? С него, с Серебрякова-то, станется… Мда, задачка!..")
* * *
По телефону
— Ниночка, вы? Погремухина такого помните? ("Еще бы не помнила! Кто тебя в МГИМО устроил?")
— Да, да, конечно, Орест Северьянович! Всегда рада вас слышать!
— А я по делу к вам, Ниночка.
— Насчет профессора Разумовского? Я еще неделю назад все написала.
— Да читал я уже, читал! Молодец, хороший написала отчет. Так что на днях, не сомневайся, выметут твоего профессора Разумовского и с кафедры, и из партии поганой метлой, чтоб не болтал больше и звание советского ученого не позорил… Нет, я по другому делу. По пустячному вовсе дельцу, вы уж извините старика.