То счастье ничтожное
У нас отобрал?
Зачем нас из рабского рая изгнал?
Зачем сделал так?!
И так сказал Адонай:
Ты, Мойше, дурак,
Или просто устал,
Ну я же тебе столько раз объяснял,
Что все вы, люди, без исключенья,
Хоть и венцы моего творенья,
Правда, к несчастью и огорченью,
Где бы и кем бы там ни были вы,
Дети мои, все вы - рабы,
Рабы либо злых, либо добрых царей,
Любящих жен и любимых детей,
Низменной плоти, высоких страстей,
Старых привычек и новых идей,
Но шанс я единственный вам даровал,
И вас я из дома рабства изъял,
Чтоб дать вам истинную свободу,
Высшую в обществе и природе,
Свободу решить, добровольно притом,
Серьезно подумав, но лучше добром,
Что все вы охотно желаете сами
Навек стать мне, Господу Богу, рабами,
И, значит, с восторгом и облегченьем
Воспримите тут же ограниченья,
Те, что сейчас вам непостижимы,
Так как пути мои и намерения
Для вас пока - неисповедимы.
В награду же я обещаю отдать
Народу безродному, неприкаянному,
(И попробуйте только, паршивцы, не взять!)
Вами непрошенную,
И нежеланную,
Раз уже брошенную,
Непостоянную,
Мною навязанную
Дурь неотвязную,
Мечту окаянную,
Обетованную!
Не хнычь же, ну хватит, послушай совет. Учитель ты им, не лавочник мелкий. Сейчас заключил ты со мною Завет, лучшую в вашей истории сделку, которую будут припоминать тебе раз а год, в пасхальный сэдер. Иди же, там ждут. И не надо вздыхать. Не бойся, Мойшеле, будет бесэдер.
- Так кончил Господь свою речь, оставив меня погруженным в нелегкие размышления, и вот я - перед вами, исполняю его поручение... Постойте, друзья, куда же вы? Прошу вас, остановитесь! Это неповиновение.... Ну постыдитесь! Нет, я этого так не оставлю! Ну подождите же, я вас сейчас догоню, я ведь ваш вождь, я сейчас вас возглавлю...
(Роняет скрижали на каменистую землю. Они разбиваются. Приподняв полы одежд, Моше Рабейну трусцой догоняет поджидающий его Народ).
***
- ... вы слушаете Голос Израиля. Передаем последние известия. Полиции так и не удалось установить личность человека, внезапное и весьма живописное появление которого в Иерусалиме несколько недель тому назад вызвало такое оживление среди жителей столицы и породило столько слухов. Никто его до сих пор не опознал, и нет никаких свидетельств, что он новый репатриант, каким он сам себя считает. Все, что он рассказал о себе, не может, разумеется, быть принятым всерьез, и в особенности его нашумевший рассказ о так называемом Учреждении, и о событиях, начало которых будто бы следует искать в очень отдаленном прошлом, чуть ли не в библейские времена...