– …встретиться с шефом, – закончил Максим скучным голосом. – Очень поэтично. Может, пожрем, а то внутри, как в пустом погребе. Аж эхо бродит!
– Не романтик ты, Максим, не романтик, – сокрушенно покрутил головой Андрей. – Помнишь, как мы с тобой отмокали в бассейне отеля на берегу бухты Золотой Рог?
– Помню, – кивнул Максим. – А скажи, что может означать приказ прибыть именно сюда?
– Как «что»? – Андрей разыграл такое неподдельное недоумение, что Максим на миг даже поверил. – Как «что»? Это, может, и означает, что операция закончена. И что нам предоставлен заслуженный отпуск. Скоро увидим любимого шефа и услышим от него, что нам забронирован отдельный коттедж Минобороны или другого ведомства. И что мы две-три недели будем наслаждаться морем, марочным вином и смуглыми массажистками. Ты не прочь бы получить пару недель профилактических процедур по части тела и души?
– Ты сам-то веришь в это? – усмехнулся Максим.
– Не верю, – вдруг нахмурился Андрей. Его голос стал сварливым: – Пошли в самом деле пожрем чего-нибудь, а то неожиданные встречи с шефом обычно не сулят ничего хорошего. Уж по крайней мере не массажисток они сулят.
Час ушел на еду, еще час на ознакомление с картой города. Это было сделано по привычке, потому что неизвестно, каким будет задание, а знакомиться с городом тогда будет уже поздно.
В назначенное время оперативники подошли к открытому кафе «Лагуна», из которого открывался изумительный вид на рейд, где красовались на якорной стоянке военные корабли, и на противоположную сторону бухты, где в легкой облачности поднимались предгорья Кавказа. Девушки, имевшиеся за столиками в большом количестве, с интересом смотрели на двух молодых людей. Плечистые, с великолепными фигурами, дочерна загорелые, с уверенными взглядами. Загар у парней был явно не местный, и его особенно оттеняли светлые легкие льняные рубашки.
Демичев толкнул Алексеева локтем в бок и подмигнул. Веселое настроение у обоих сразу исчезло, когда оперативники увидели своего шефа. Росляков сидел за крайним столиком, положив ноги на соседний стул. В одной руке он держал высокий стакан с апельсиновым соком, а в другой – мобильник. Оперативники переглянулись. Они ожидали увидеть Михаила Васильевича изможденным, бледным. Однако Росляков был деловит, сосредоточен и, что особенно поразило его подчиненных, тоже дочерна загорелым. Его светлые волосы казались сейчас чуть ли не рыжими на фоне темно-коричневого лица.
Увидев своих помощников, Росляков одними глазами указал на стулья и убрал ноги. Бросив в аппарат несколько коротких фраз, он положил его на столик и пригубил свой стакан. Глаза у шефа были холодными и непроницаемыми.