— Вы слишком долго прожили на улице.
— Это будет моей второй заботой.
— А что будет первой?
— Убраться как можно дальше отсюда.
— Естественно.
Даже если бы ее руки не дрожали, словно у больного малярией, Кэтлин все равно не смогла бы справиться с ремнем безопасности. Впрочем, она предприняла героическую попытку, не зная, чем еще заняться. Да, мистера М. Дж. Тобина не следовало выводить из себя. Он стучал пальцами по баранке, как по тамбурину, и тихонько насвистывал что-то непонятное, то и дело меняя ряд. Исходившее от него напряжение ощущалось сильнее, чем запах застарелой грязи.
Судорожно вздохнув, Кэтлин бросила бесплодные попытки справиться с ремнем. Она ненавидела. Ненавидела чувствовать себя беспомощной. Ненавидела испуг, который мешал ей дышать и одновременно лишал выдержки и терпения. Именно это заставило ее уйти с поста общественного защитника. Было неприятно думать, что через год на новой, с трудом добытой работе ей вновь пришлось столкнуться с прежними переживаниями.
— Не могу, — простонала она.
Он даже не посмотрел в ее сторону.
— Чего не можете?
Кэтлин хотелось спросить, в алфавитном или хронологическом порядке перечислить все, чего она не может. Но опустила голову, лишь бы не встречаться с ним взглядом, лишь бы не думать, что заставило бывшего суперагента решиться на последнее средство…
— Не могу справиться с ремнем. Тут защелка в другую сторону. Если левая рука прикована к правой дверце, для этого требуется большая ловкость.
— Зато это дополнительный шанс уцелеть во время погони. Пропустить ремень сверху.
Но ей все уже стало безразлично. Она ничего не хотела. Впрочем, это было не совсем верно. Ей хотелось успокоить себя какой-нибудь наспех выдуманной ерундой. Хотелось, чтобы ее выпустили из машины на ближайшем перекрестке. Но эти мечты были такими же нереальными, как и попытки справиться с ремнем безопасности.
— Кэтлин…
Она покачала головой, но подчинилась, вздернула ремень повыше и пропустила его через грудь. Эм Джи принял у нее конец ремня, и Кэтлин почувствовала, как его рука нащупала застежку. Пока он пытался делать две вещи одновременно, машина моталась из стороны в сторону. А ведь у него были и другие заботы. Девушка надеялась, что он все же помнит о своем пистолете и о том, что город полон полицейскими, которые вот-вот сядут им на хвост.
Она теснее прижалась к дверце автомобиля, пытаясь уклониться от его прикосновений. Во что бы то ни стало избежать любого контакта с ним. Как ни крути, он — предатель. Он посягнул на ее свободу и безопасность — подверг ее худшей из опасностей.