Подняв крышку, он присвистнул.
— Придется повозиться — еле слышно сказал он, качая головой.
Затем принялся разрезать одни проводки, зажимать другие, в результате мигающие огоньки стали гаснуть один за другим. Теперь вскрыть замок входной двери было для него легче легкого, хотя он еле стоял на ногах.
У Кэтлин захватило дух от восхищения. Казалось, сразу за дверью начинается море. Красное дерево, дикий камень, огромные окна, несколько диванов, обтянутых ярким материалом, и низкие кресла с обивкой цвета болотной мальвы. Пушистые ковры и громадный камин. Та величавая простота, что стоит массу денег.
Эм Джи поднял бровь.
— У вас хороший вкус, малышка…
Но тут силы его оставили, и он упал на колени.
Самые страшные мысли вихрем пронеслись в голове Кэтлин, крик ужаса застрял у нее в горле. Она кинулась к нему, но слабым взмахом руки Эм Джи отослал ее прочь.
— Найдите… найдите, чем можно накрыть постель… какой-нибудь пластик… — Он уставился на пол, левая рука бессильно повисла вдоль тела, кровь снова текла по его щеке и канала на ветровку. — Проклятие, как я ненавижу… все это…
— Я не могу бросить вас, — немедленно запротестовала девушка.
— Вы хотите, чтобы я… залил кровью… весь пол?
Эм Джи дотянулся до рюкзака и вынул из него свою драгоценную коробку, а Кэтлин отправилась на второй этаж, где обнаружила столовую, посредине которой стоял круглый стол, стащила с него пластиковую скатерть и застелила ею хозяйское ложе.
Когда Эм Джи с ее помощью добрался до спальни с окнами от пола до потолка, он с трудом видел, куда ступает. Однако картина предзакатного неба над бескрайним океаном заставила его оживиться.
— Увы, — грустно улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами. — Сейчас бы ехать и ехать…
Кэтлин захотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в чувство.
— Никуда вы не поедете, — заявила она срывающимся от негодования голосом. — По крайней мере до тех пор, пока я не позволю.
Он вновь подарил ей улыбку, но совсем не такую лучезарную, как раньше.
— Да, мэм.
А затем рухнул на кровать и закрыл глаза.
— Эм Джи, сколько крови у вас осталось? — огорченно спросила Кэтлин, глядя на руки в свежих красных потеках. Ей никто не ответил.
Девушка не знала, что делать. Она ведь не была врачом. Более того, медицина никогда не привлекала ее. В детстве она читала книжки про знаменитых феминисток, а не про самоотверженных сестер милосердия. А теперь у нее на руках оказался мужчина в полубреду и с двумя пулевыми ранами, непрерывно кровоточащими уже несколько часов.
Кэтлин смотрела на лежащего Эм Джи. Дурацкий седой парик сбился набок, глаза потемнели и ввалились, лицо осунулось, сильное, красивое тело словно усохло… Она начала молиться о чуде. О ниспослании ей смелости, которая позволила бы помочь ему.