Беспокоило, что не поленился немецкий экипаж захватить пулемет. А это значит, близко не подпустят.
– Завтра у нас времени в обрез будет, — рассуждал Маркин. — Часа за четыре они либо к границе выйдут, либо их с самолета подберут, если погода позволит. А погода, судя по закату, будет ясная.
Заснуть в десятиградусный мороз трудно даже привычным к Северу людям. Сбились в кучу, толкали друг друга, с нетерпением ждали рассвета. Из всех пятерых смог поспать лишь новичок Парфенов.
– Привык на охоте, — зевая, пояснил он.
– Я тоже охотник, — отозвался Шишкин, — а без костра спать не научился. Может, расскажешь?
– Мы на солонцах часто охотимся. Там и три, и пять часов неподвижно лежишь. Чуть шевельнешься, лося и след простыл. Больше он к этому солонцу месяц не подойдет, а ты со всей семьей щи пустые хлебай.
Антон в свои двадцать два года оказался женат и успел родить ребенка, работал техником в совхозной мастерской. Простой по характеру, он рассказывал, что, когда из деревни начали забирать парней на войну, родители разрешили всем, кто хотел, жениться.
– Чего там разрешали, заставляли даже. Парень с девкой мнутся, еще толком не обговорили, а их в сельсовет тащат. Женитесь и родите ребенка. Они мудрые, деды наши. Как знали, что такая страшная война будет. Из тех, кого летом и осенью в сорок первом забрали, половина уже сгинула, а войне конца-края не видать.
– Хороший ты парень, Антоха, — от души сказал Маркин. — Но осторожности в тебе мало. Если хочешь к семье вернуться, почаще оглядывайся.
– Ладно.
Все тихо засмеялись, а Фатеев объяснил, что нет в армии слова «ладно», а отвечать надо «есть».
Командир оказался прав. Погода улучшилась, стих ветер, и рассеялся туман. Поднялись, разминая ноги, когда оранжевая полоска лишь слегка осветила восточный край неба, и двинулись практически в темноте. Какой на морозе сон, да еще без костра? Лучше уж шагать, осторожно глядя под ноги.
Дважды теряли следы на продутых ветром холмах. Снова возвращались, и Шишкин вместе с Парфеновым внимательно осматривали каждый метр. Новичок оказался хорошим следопытом. Если бы не чутье обоих охотников, давно сбились бы со следа. Шли насквозь мокрые от пота. Особенно тяжко приходилось тем, кто был в полушубках.
– Вон они, — крикнул Антоха Парфенов. Неудивительно, что пять черных точек на леднике увидел охотник с его кошачьим зрением.
Ускорили шаг, точки исчезли из виду. А тут сгоряча влетели в заросли мелкой, стелющейся по земле березы. С лежанки не спеша поднялся лось, огромное гнездо из мелких веток, на котором он спал, дымилось. Лось спокойно оглядел людей, сделал шаг, другой и пустился широким махом, бесшумно, не задевая березняк и выбрасывая ошметки грязи.