– Малый ход. Самый малый…
Рулевой, обросший за время похода бородой, обливался потом. Старший офицер замер у него за спиной, чувствуя, как струйки пота тоже стекают под легким кителем. Капитан оставался спокойным, но никто не знал, как дается ему это спокойствие и четкие команды. Скрип троса прекратился.
– Выходим в море, — прошептал старший офицер. — Пронесло.
А наверху, на «Касатке», самый зоркий из саперов разглядел в глубине огромную тень и закричал:
– Товарищ лейтенант, лодка приближается.
Сторожевик, повинуясь команде сапера, шел, увеличивая скорость, на перехват подлодки. За борт полетела одна и вторая глубинная бомба. Будько дал полный ход. Глубина была небольшой, взрывная волна могла утопить «Касатку».
Два бугра мутной воды, смешанной с водорослями, поднялись за кормой сейнера, который именовался сторожевиком. От мощных ударов разошлись дубовые доски, в щели хлынула вода.
Одного из механиков ударило головой о трубу охлаждения, он свалился замертво. Выкинуло за борт сапера, он исчез в бурлящей воде.
Расчет «сорокапятки» раскидало по сторонам, комендор, со сломанными руками, ворочался на палубе. Сорвавшаяся спасательная шлюпка упала на палубу, придавив контуженного матроса. В рубке вышибло стекла, осколки врезались в лицо капитану, кровь заливала глаза. Будько приказал матросу:
– Бери руль!
Голос звучал шепеляво. Осколок толстого стекла пробил щеку и вонзился в язык. Ефрем Васильевич с усилием выдернул осколок. Изо рта хлынула кровь, он бессильно привалился к стене рубки.
Но и лодке досталось крепко. От сильного сотрясения разошлись швы на заплате, в рубку хлынула вода. Погас свет, запахло гарью. Когда включили аварийное освещение, капитан увидел лежавшего без сознания старшего офицера, а через расшатанные клепки тонкими струйками также пробивалась вода.
– Срочное всплытие!
Немецкие подводники, хоть и оглушенные взрывом, действовали быстро. Лодка буквально выпрыгнула из воды, подняв фонтан брызг. Огромная шестидесятиметровая туша покачивалась в сотне метров от «Касатки». Никто из матросов сторожевика не наблюдал раньше такого зрелища, оно невольно сковывало людей, внушая растерянность и страх. Лодка, не обращая внимания на избитую «Касатку», понемногу набирала ход. Наверх выскакивала палубная команда.
Первым опомнился лейтенант Веселков и встал к орудию. Оно было заряжено, бронебойный снаряд врезался с перелетом в воду. Заряжающий, с ободранным в кровь лицом, подал в казенник новый снаряд.
– Эй, на пулемете, вести беглый огонь! — крикнул Веселков.
Снаряд отрикошетил от бронированной палубы субмарины. Артиллеристы подлодки разворачивали кормовой зенитный автомат. Шестисотграммовые снаряды калибра 37-миллиметров могли с легкостью пробить борт сторожевика. Достаточно нескольких удачных попаданий, чтобы пустить «Касатку» ко дну.