— Мы все полнокровные, да, — сказала баба Катя, — весь наш род. Это по матери. А которые по отцу, те похлипше были. Вот брат мой, Федька, Царствие ему небесное, в отца пошел, а мы все — в мать. Очень полнокровная была женщина, Царствие ей небесное.
Помолчали.
— Сынок, помоги мне, а? — опять негромко позвала с неба баба Катя.
Человек посмотрел вверх.
— Мать, ты бы платье поправила.
Баба Катя, всё так же висевшая в воздухе вниз головой, обернулась и увидела над собой свои синие старушечьи ляжки, торчащие из розовых панталон. Платье, действительно, сбилось: оказывается, это его подол, надуваемый ветром, то и дело залепливал бабе Катино лицо, мешая ей смотреть на дорогу.
— Как-то вообще-то странно, — заметила баба Катя, одернув платье и придерживая подол.
— Да уж, — отозвался человек.
— Я, сынок, про вот что говорю: платье-то почему вниз тянет?
— Закон всемирного тяготения, — пожал плечами хозяин «Форестера».
— Вот и я про то же, — задумчиво сказала баба Катя, — на платье-то закон действует, а на меня — нет. А платье-то на мне. Я-то в платье.
— Так на тебя как он подействует, — ввязался в разговор проходивший мимо мужчина средних лет, — ты же скончалась. На скончавшихся не действует.
— Вот оно как, — сказала баба Катя.
— Ну да, разумеется.
Остановилась молодая женщина с мальчиком лет пяти.
— Смотри, сынок, бабушку задавило, — она показала мальчику скомканную на дороге старуху, — хочешь, поближе подойдём?
— А вон, вон, мама, смотри, голая бабка в небе! — закричал ребёнок, тыча пальчиком. Баба Катя совсем забыла про подол и стыдливо прихлопнула его руками к ляжкам.
— Она не голая, просто платье у нее задралось вниз.
— А почему?
— Видишь ли, на платье действует закон всемирного тяготения, — объяснила мать.
— А вот у меня тоже раз был случай, — все посмотрели на спортивного молодого человека, ехавшего было мимо, но теперь остановившегося и уже слезавшего с велосипеда, — в горах. Ка-а-ак сошла лавина, так всех камнями и задавило.
— А ты как спасся? — спросили все.
— Да, сынок, ты-то как? — спросила и баба Катя.
— А меня тоже задавило.
— Совсем? — уточнил хозяин «Форестера».
— Мгновенная смерть, — кивнул спортивный юноша.
— Такой молоденький, — опечалилась мать с ребенком.
Опять помолчали.
Подошел милиционер.
— По какому случаю стоим молчим? — спросил он.
— Да вот, молодого человека в горах камнями задавило, — отозвалась сверху баба Катя.
— Вот оно что, — сказал милиционер, глядя на велосипедиста с сочувствием, — ну-ну. Бывает.
— Да-а-а, — протянул мужчина средних лет, — чего только не бывает. Меня вот дружбан на охоте ухлопал, падла. Говорит, думал, кабан.