Он бросил многозначительный взгляд на выпуклость в своих штанах, прежде чем посмотреть на меня.
— Ты же не собираешься дразниться?
Я почувствовала, как клыки коснулись моего языка, два острых напоминания о жаре, горевшем внутри меня, но затолкала свое желание назад. Было тяжело сделать это, когда Кости вот так приподнимался на локтях, его ноги небрежно, но заманчиво раскинуты, а чернильного цвета рубашка расстегнута, открывая V-образный участок кристальной плоти в экстравагантном контрасте по отношению к темной ткани. В течение минуты я смотрела на него, любуясь его красотой.
— Ангелы хотели бы быть столь же великолепными, как ты, — с осуждением сказала я.
— Я совсем не ангел, но за комплимент спасибо.
Слова были легкими, выражение его лица — нет. Оно было напряженным, его глаза сияли изумрудами, а выпуклость между ног посылала сквозь меня потоки разрывающей жажды. Если бы я продолжила смотреть на него, позволяя своему разуму остановиться на мысли, что он на ощупь еще лучше, чем выглядит, то упала бы сверху него и растеряла бы все мысли среди блаженства воссоединения нашей плоти.
Но у меня были планы, и на данный момент они определенно не включали то, что я вскочу на него. В последнее время у нас было так много напряжения, опасности и насилия, причем еще больше маячило на горизонте, что все эти обстоятельства не давали места романтике, но мне было все равно. Конечно, мы могли сесть, пробежаться через нашу стратегию сражения снова и снова или засыпать друг друга просьбами быть осторожными, но если я и выучила что-то за эти последние несколько лет, так это то, что нужно пользоваться моментами счастья, когда они появляются.
Или создавать их самим, если обстоятельства не достаточно услужливы, чтобы попасться на нашем пути.
— Послезавтра мы не сможем увидеться даже на несколько минут, — ответила я низким и хриплым голосом. — Поэтому я хочу удостовериться, что у тебя будет хоть что-то, чтобы вспомнить обо мне.
Я взобралась на Кости с
преднамеренной медлительностью, хлопая его по рукам, когда он пытался снова опрокинуть меня.
— Нет, — сказала я, толкая его спиной на кровать. — Сегодня моя очередь. А твоя работа — только лежать, расслабляться и… — в памяти всплыли слова, сказанные им однажды.
С легким смешком я добавила: — … и дать мне работать.
Его бровь выгнулась, а на губах появилась похотливая улыбка. — Я бы попросил тебя быть нежной, но ты же знаешь, что я не буду иметь это ввиду.
Нет, нежности он не хотел, и это знание только распалило мое желание. Кости может быть и мастер держать себя в руках, но только одно вырывается из под его контроля, он занимается любовью точно так же, как и дерется — свирепо, с необузданной страстью — неистощимо. Я уже не могу сосчитать сколько же кроватей мы сломали за то время, что провели вместе, и я надеюсь, что еще больше сломаем в нашем с ним будущем.