Бить морду фэшнику комбат все же не стал. Двух наличествующих бутылок водки для этого оказалось мало, а посылать кого-либо за третьей подполковник посчитал ниже своего достоинства. К тому же и фэшник, как говорится, был всего лишь заложником обстоятельств, реальной ситуации он не знал, а версию, что кого-то следует освободить, Шипунов рассматривал и сам, как одну из многих версий этой столь засекреченной спецзадачи. Единственное, что смог Бабченко сделать полезного, так это показать на карте приблизительный маршрут движения группы, да и то только до населенника с названием …та. А вот куда дальше могла направиться «сборная» солянка майора Гордеева, он не мог даже предположить. Толку от такой информации было немного, но все же лучше, чем совсем ничего. Так что, славно перемолов по этому поводу косточки родному начальствующему составу обеих организаций, довольные друг другом Шипунов и Бабченко разошлись далеко за полночь. Фээсбэшник пошел спать, а комбат еще с полчаса сидел над картой, пытаясь перемолоть услышанное во что-нибудь стоящее, что хоть немного могло помочь его ушедшим на задание парням.
Утро выдалось теплым, не в пример предыдущему. Я лежал на земле и вслушивался в звуки, доносящиеся со стороны селения. Судя по время от времени раздающимся крикам, по дороге, ведущей в …ск и …ту, гнали стадо, то ли мелкого, то ли крупного рогатого скота. Звуки приближались. Один из выкриков показался мне наиболее громким, и вдруг я неожиданно все понял: легче всего незамеченным и незаподозренным связнику выйти из села именно так, отгоняя стадо. И делал он это, похоже, не в первый раз. Делал, надеясь остаться нераскрытым в своей тайной деятельности, и все же чей-то глаз не оставил его без внимания. Звуки продолжали приближаться. Наконец гонимое на выпас стадо практически поравнялось с могильником, а следовательно, и с нами, лежавшими на западном склоне хребта.
«Значит, – подумалось мне, – это произойдет или сейчас, или не произойдет вообще».
– Замри, – на всякий случай посоветовал я Виталику, и почти тотчас сверху вниз осыпался небольшой камень. Мы вжались в землю и практически перестали дышать. Через несколько секунд послышались чьи-то тяжело топающие шаги. Похоже, спускавшийся человек даже не пытался прятаться. Он шел прямо на нас. Сквозь накинутую на лицо маску и торчавшие перед глазами ветви я сумел различить невысокую, худую фигуру и вскоре увидел его безбородое лицо. Вначале я принял его за мальчишку, но секундой позже понял, что ошибся. Просто идущий оказался гладко выбрит, но было ему никак не меньше тридцати. Ни оружия, никакого мешка за плечами, только топор в руках, и все. Ни дать ни взять, мужик спускается в лес подновить ограждения. Можно было бы подумать, что я ошибся и это – никакой не связник, но во-первых, ну не бывает таких совпадений, а во-вторых, не видел я здесь поблизости никаких ограждений. В других местах видел, а здесь нет. А типок шел прямо на нас, и я был почти уверен, что его маленькие глазки с пронзительной ясностью ощупывают все окружающее пространство. Вот уж когда я действительно не пожалел о драгоценном времени, потраченном на дополнительную подготовку одежды, предпринятую нами перед выходом на задание. Сейчас наши маскировочные халаты, увешанные всяческой лабудой, в тени кустов, в которых мы разместились, практически полностью сливали нас с окружающей природой. Но все же, когда связник прошагал мимо, я облегченно вздохнул и, прислушиваясь к удаляющимся шагам, начал отсчет времени. Теперь главное – не ошибиться и отправить за ним Виталика вовремя, так, чтобы он оказался от идущего к базе боевика не далеко и не близко, на расстоянии золотой середины, позволяющей видеть связного самому и вместе с тем не быть замеченным.