– Шипунов, тебе что сказали сделать?
– Скрытно произвести диверсию и отойти.
– А ты? – Голос сделался еще строже.
– А я, вот, – растерянно развел руками боевой подполковник и в нарушение всех норм поведения все же дотянулся до вожделенной фляги. Вот только она была тоже пуста.
– Вы превысили свои полномочия, вы предстанете перед судом… – рыкнули из поднебесья, но подполковник даже не поморщился.
– Да пошел ты… – как-то вяло отмахнулся Шипунов и побрел вдоль трупов, внимательно осматривая их пояса на предмет наличия фляжек… Увы, столь ценного сейчас предмета ни у одного из убитых негров не оказалось…
– Товарищ подполковник, товарищ подполковник! – Входная дверь скрипнула и слегка приоткрылась. – Товарищ подполковник! – снова позвал заглянувший в палатку посыльный. – Вас к телефону.
– Иду… – едва ворочая языком, брякнул Шипунов и, даже не поинтересовавшись, кто его вызывает, начал подниматься с постели.
– О, мифическая сила! – выругался он, поняв, что опереться на затекшую за ночь правую руку не получится. Кое-как сев, подполковник прислушался к своим ощущениям – к удивлению, голова практически не болела, зато сушняк в горле стоял еще тот. Если бы не баклажка минералки, оставшаяся на столе со вчерашнего вечера, он бы, наверное, тут же и умер от терзавшей его жажды. Но повезло. Скрутив пробку, Шипунов надолго приник к горлышку… Напившись, встал, расправил на себе так и не снятую на ночь форму и, придав лицу задумчиво-сосредоточенное выражение, двинулся в сторону палатки Центра боевого управления.
Звонил, как оказалось, отрядный направленец – майор Иванков. Беседа длилась не слишком долго, на все про все ушло минут пять-семь.
«Так, ни о чем», – мысленно прокомментировав подобным образом общее содержание разговора, командир отряда отправился совершать утренний «моцион».
Информация о ночном сне полностью выпала из его памяти.
Мелькнувшее в глубине леса движение теней привлекло мое внимание, я вгляделся: тень мелькнула снова и внезапно на мгновение сгустилась, проступив контурными очертаниями человеческой фигуры. К нам кто-то приближался. Увы, рассмотреть идущего за переплетениями ветвей было совершенно невозможно. Фигура то появлялась, то снова на какое-то время исчезала, размазывалась среди полутеней-полутонов леса. Наконец человек на какое-то время полностью оказался в поле моего зрения.
– Уф, – выдохнул Гордеев, и я вместе с ним тоже облегченно перевел дух – в приближающейся фигуре мы с Вадимом безошибочно определили старшего сержанта Шадрина.
– Свои, – поднялся на ноги я.