Прогремел новый выстрел, и на этот раз свинец ударил несчастного в правую коленную чашечку. Тот застонал и рухнул на землю. Вынужденно наблюдавший за этим Егор подумал было, что мальчишка снова промахнулся, но вдруг понял, что этот подросток – в сущности, еще ребенок – стрелял в колено пленника специально. Как порой слабые духом мучают несчастную кошку, так этот мальчик мучил, издевался над живым человеком. Новый выстрел раздробил приговоренному кисть правой руки. Раненый, не сдержавшись, вскрикнул. В толпе наблюдавших послышались смешки. В душе Красильникова вскипела злоба, он рванулся вперед, но стягивающие его веревки, будто сильные руки, обхватили худые плечи и вернули на прежнее место. Новый выстрел – и уже левая нога пленника оказалась раздроблена, но только в щиколотке. Больше истязаемый оказался не в силах сдерживать боль, и из его горла вырвался звериный крик. Егор закрыл глаза, поэтому не видел, как мальчишка прострелил лежавшему на земле, стонущему человеку пах. Его скорчило от боли, а мальчишка все не унимался – новый выстрел, на этот раз в живот, еще один, еще… Человек трясся, но его раны по-прежнему оставались не смертельными. По щекам чеченца лились слезы. Громко застонав, он что-то выкрикнул – смех среди собравшихся усилился. Пришедшие полюбоваться на казнь и теперь наблюдавшие за агонией веселились вовсю. Наверное, это могло бы продолжаться бесконечно, но Заурбек Умаров явно куда-то торопился. Он взглянул на часы, после чего повернулся к развлекающемуся мальчонке:
– Кончай его! – И рука главаря резким движением рассекла воздух.
Дико захохотав, мальчишка выхватил из-за пояса нож, подбежал к своей жертве и едва уловимым, почти небрежным движением перехватил пленнику горло. Кровь брызнула во все стороны. Продолжая смеяться, мальчик вытер нож о подол куртки убитого и со щелчком бросил его в ножны. Стоявшие вокруг одобрительно захлопали в ладоши, под их аккомпанемент двое самых «удалых джигитов» пустились в пляс. Наблюдавший за всем этим Егор заплакал, он мог не показывать своей слабости, но не хотел сдерживать слез, оплакивая стойкость погибшего и проклиная подлость и жестокость тварей, называющих себя «борцами за веру». Что это за вера, если она требует себе жертвоприношений? Кому поклоняется? Богу? Если да, то каков должен быть этот бог? С торчащими наружу плотоядными клыками? С рожками, венчающими звериный лоб?
Под одобрительные крики собравшихся мальчишка приблизился к главарю и почтительно протянул ему еще горячее от произведенных выстрелов оружие.