Полутемное помещение схрона освещал тусклый огонек светодиодного фонарика, подвешенного к потолку. Большинство находившихся в помещении боевиков спали. Двое не спавших вяло переругивались. Лежавший на нарах Заурбек открыл глаза и, полежав в раздумье пару минут, откинул в сторону спальник. Сон не шел. Приподнявшись на локтях, он прислушался: из-за укрытой дерном двери доносился шум льющейся с неба воды. Дождь не только не ослабевал, а даже усиливался. Свернув спальник, Умаров встал, расправил плечи, набросил на плечи куртку и подошел к двери. В душе появилось желание проверить находившегося в кошаре пленника. Но выходить под дождь не хотелось.
«Конечно, куда проще и правильнее было бы послать к заложнику кого-нибудь из них, – Заурбек окинул взглядом спящих членов банды, но люди к Красильникову уже были приставлены, а посылать кого-то еще… Могут посчитать за паранойю, – на лице главаря банды появилась усмешка. – Все же придется сходить самому. – Заурбек зябко передернул плечами. – Жаль, что заказчик настрого запретил использовать радио. Насколько все было бы проще. Гораздо проще».
Заурбек накинул на голову капюшон, наступил на ступеньку порога и ухватился за ручку двери, ведущей наружу. В лицо повеяло влажностью свежего воздуха.
«Самое главное сделано, – подумал шагавший за заложником Виталик, подумал и удовлетворенно улыбнулся: – Заложника мы вытащили. По-тихому. Ничего не скажешь, повезло. А ведь это было самое сложное. Так что, по сравнению с этим, нам осталась сущая ерунда. До места эвакуации полдня пути, потом командир выйдет на связь и прилетят «вертушки». С чего он взял, что их должны были эвакуировать именно «вертушки», Виталик не знал, но почему-то ему думалось именно так. Возможно, подобные мысли навевала секретность самой спасательной операции и таинственность личности заложника, о котором они только и знали, что очень ценен, ученый и что зовут, как он сам признался, Егором. Вот, собственно, и вся информация.
«Лишь бы «чехи» не спохватились, – продолжал размышлять старший сержант, – и не бросились в погоню, а то еще мало не покажется, хотя догнать не должны, если что – и пробежаться можно». И тут невольно подумал об освобожденном «Кулибине». Гераклом ученый не был, но по тому, как шел, можно было надеяться, что тащить на себе его не придется. И это не могло не радовать.
Местность, по которой сейчас двигалась спецгруппа, Виталику была отчасти знакома, здесь или где-то совсем рядом он уже не раз бывал в прошлом. Всего не упомнишь, но вот что твердо засело ему в голову, так это то, что подрывов на этих хребтах практически не было. От наших минных полей, бывших здесь еще с первой чеченской войны, уже почти ничего не осталось, а «чехи» почему-то собственными минами обкладываться не спешили. Возможно, потому, что по этим хребтам протекали их межрайонные маршруты? Может быть, может быть. В общем, слишком уж опасаться мин не приходилось, а встретить едва ли не третью банду за один и тот же день – это было бы слишком. Так что старший сержант с полным правом рассчитывал уже сегодня попариться в ротной баньке. Но, как говорится, «хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Так что рассчитывать-то на баньку Виталик рассчитывал, но благоразумно о своих надеждах и чаяниях помалкивал.