«Фу, все кончено, во всяком случае, у меня тут… пока». Я огляделся по сторонам – под ногами трупы, на полу, на нарах, на разбросанных спальниках – темные, блестящие потеки и пятна. Ноздри забивала омерзительная смесь запахов: пороха, крови, смерти и испражнений, настойчиво захотелось выйти на свежий воздух. На свежий воздух… Только в эту секунду я отчетливо осознал, что там, «на свежем воздухе», идет самый настоящий бой. «Там бой, а я все еще здесь!» – мелькнувшая мысль заставила поторопиться. Вытянув руку, я сорвал с крюка висевший под потолком светодиодный фонарик и, нагнувшись, посветил в лицо первому из убитых боевиков. Нет, не тот, затем к следующему – и так далее. Убитого последним разглядывать не имело смысла, его лицо я уже видел. Лучик фонарика заметался по схрону, переходя с нар на стоящие у стен небольшие тумбочки, с тумбочек на пол, и снова возвращался к тумбочкам. К сожалению, ни главаря, ни тетради, о которой говорил «Кулибин», в землянке не было. Опоздали! Судя по всему, получив заветные сведения, главарь тут же покинул базу. Что ж, я бы на его месте сделал то же самое или, в крайнем случае, отослал тетрадь с надежным человеком. Бой за пределами схрона продолжался, похоже, моджахеды уже успели подтянуть сюда все имевшиеся у них силы. А живых боевиков оставалось порядочно. Даже с учетом всех потерь, их было раза в три, а то и в четыре больше, чем нас. Сидеть в схроне дальше никакого смысла не было. Резко распахнув входную дверь, я тут же выстрелил по перебегавшему полянку боевику, но поспешил и, мало того, что, кажется, промахнулся, так еще следом едва не заполучил порцию свинца, направленную мне прямо в лобешник. «Чеховская» шляпа, до сих пор остававшаяся у меня на голове, полетела на пол. Отпрянув от входа, я довернул ствол в сторону стрелявшего, нажал спусковой крючок и повалился следом за упавшей шляпой, а в открытую дверь, одна за другой, влетели две ручных гранаты.
Сунувшийся было поближе к схрону Лечо Гакаев, подумав, вернулся чуть-чуть назад – и выбрал позицию так, чтобы находиться не прямо напротив двери в подземное убежище, а немного наискосок. Затем, воспользовавшись тем, что огонь со стороны русских значительно ослаб, приподнялся с опостылевшей своей мокротой земли и сел на корточки. Сейчас все должно окончательно проясниться – Доку подполз к двери и уже готовился протянуть руку, чтобы взяться за дверную ручку. Ожидая этого момента, Лечо подобрался и, прижав автомат к плечу, прицелился точно в середину хорошо угадываемого дверного проема.