Силин, который в рамках российско-китайской программы подписал постановление правительства, фактически отдающее самое чистое озеро мира в распоряжение китайских предпринимателей, придал лицу выражение суровой озабоченности. С этим же видом он выслушал реплики о массовом уничтожении сибирской тайги, о тысячах нелегальных бригад лесорубов, о том, какими ужасными последствиями грозит прокладка нового нефтепровода по дну Амура. На душе у него скребли кошки, хотя внешне он никак не проявлял этого.
Что бы ни говорили о нем недоброжелатели, а человеком он был волевым, сильным. Тем не менее ему стоило огромных трудов сохранить хорошую мину при столь плохой игре.
Воздушные замки, выстроенные Силиным в предвкушении почти дармовых китайских миллиардов, рушились один за другим. Сотрудничество, строящееся по принципу «наше сырье – ваши технологии», не сулило России ничего хорошего. Китайский дракон, наложивший лапу на месторождения каменного угля, железной руды, драгоценных металлов, апатитов и молибдена, а главное, на нефть, газ, лес, земли и реки, уже даже не слишком скрывал свои намерения завладеть этим навсегда. Из Поднебесной хлынул поток переселенцев, грозящий затопить Восточную Сибирь и Дальний Восток вместе с их пятью миллионами коренных жителей. И это были не все плохие новости. Самое страшное Силин услышал после совещания, когда – уже с пылающей от жара головой и слезящимися глазами – принял у себя шефа УФО.
Это была самая засекреченная структура Российской Федерации, превосходящая в таинственности даже пресловутое ГРУ, не говоря уж о Службе внешней разведки или ФСБ. Расшифровывалось название учреждения очень просто – «Управление федеральной охраны», что не говорило несведущему человеку ровным счетом ничего.
Дело в том, что УФО не имело никакого отношения к такой почетной и уважаемой организации, как Федеральная служба охраны Российской Федерации, которая под командованием генерала армии Мурова оберегала каждый волосок на головах президента, премьер-министра и еще пары десятков государственных мужей, пребывающих в высшем эшелоне власти. Было вообще неясно, чем занимается Управление федеральной охраны. Оно вроде бы не имело внятного официального статуса, штатного расписания и прочих атрибутов, без которых не способно функционировать современное учреждение. С другой стороны, если копнуть поглубже, обнаруживалось, что есть и штат, и финансирование, и печать со штампом, однако таких «копальщиков» насчитывалось немного, а те, кто норовил сунуть нос поглубже, вскоре начинали помышлять лишь о том, как бы уберечь этот самый нос заодно с головой, к которой тот был приделан.