– Кажется, вам очень хотелось выиграть у двенадцатилетнего ребенка? – Не удержавшись, он окинул взглядом ее стройную фигуру.
– У меня была другая цель. Я хотела обыграть вас.
– Зачем?
Это был хороший вопрос. Ей должно быть безразлично, выиграет она у него или нет. Ощутив некоторую неловкость и стараясь не выдать своих чувств, Лили посмотрела ему в глаза.
– Просто мне показалось, что так надо.
– Было бы интересно сыграть с вами по-честному, – проговорил Алекс, – если, конечно, вы способны на честную игру.
– Давайте сыграем прямо сейчас, милорд! Проигравший ответит на вопрос выигравшего.
Лили бросила на пол две карты. Одна упала у ног Алекса. Семерка. Другая легла перед Лили. Королева.
Алекс смотрел на склоненную головку Лили. Она стояла так близко от него… Внезапно он представил, как берет в ладони ее лицо, целует ее в губы, зарывается лицом в ее волосы, вдыхает ее запах… Как, встав перед ней на колени, обнимает ее бедра, ощущает тепло ее тела. Он почувствовал, как его мужское естество опять наливается кровью, и усилием воли прогнал прочь запретные фантазии.
Лили подняла голову. Алекс почти не сомневался, что она по лицу догадается о его мыслях.
Однако, как ни странно, она, кажется, ничего не заметила.
– Еще? – спросила Лили.
Алекс кивнул. Она с преувеличенной осторожностью сняла верхнюю карту и бросила ее на пол. Десятка.
– Хватит, – сказал он.
Лили картинным жестом сняла следующую карту и улыбнулась, увидев, что это десятка.
– Я выиграла, Вулвертон! А теперь объясните мне, чем Генри так встревожил вас… нет, расскажите, почему вы забрали его из школы. Из-за оценок? У него…
– Это уже целых три вопроса, – насмешливо перебил ее Алекс. – Прежде чем я отвечу, мне бы хотелось знать, почему это вызвало у вас такой живой интерес.
– Мне нравится мальчик, – с достоинством сказала Лили. – Я искренне волнуюсь за него, поэтому и спрашиваю.
Вполне возможно, решил Алекс, что она говорит правду. Кажется, они с Генри отлично поладили.
– Не из-за оценок, – наконец ответил он. – Генри попал в беду. Опоздания, проказы – в общем, все как обычно. Директор применял к нему «воспитательные меры»… – У Алекса на щеках заиграли желваки.
– Порол? – Лили испугало выражение его глаз. Алекс чуть-чуть повернул голову, и черты его лица заострились. Он напоминал золотоволосого сатира. – Так вот почему у него иногда такая странная походка. Вам стало жутко?
– Да, очень. – Голос Алекса звучал глухо. – Мне хотелось убить Торнуэйта. Да и сейчас хочется!..
– Директора?
Лили, которая яростно ненавидела всех, кто был способен на жестокое обращение с ребенком, почти жалела директора. Она подозревала, что ему дорого обойдутся его «воспитательные меры».