Одесса — неординарный и даже удивительный по своей сути город. Тот, кто здесь никогда не был, даже представить себе не сможет, насколько она самобытна и неповторима. Можно прожить всю жизнь, совершенно не догадываясь о ее существовании. А можно попасть в нее единожды — и запомнить навсегда.
Виктору город понравился. Несмотря на абсолютную несхожесть, Одесса чем-то напомнила ему родной Петербург. Возможно, влияла сама атмосфера, а может, так сложилось из-за того, что Радислава оказалась отличным проводником. Выяснилось, что она жила здесь последние три года, а потому знала Одессу вдоль и поперек. В любом случае байкер получил от прогулки массу удовольствия. Спутница его, поначалу демонстрировавшая, что это она так, лишь из вежливости отправилась вместе с ним, вскоре тоже пришла в хорошее расположение духа и поведала байкеру немало симпатичных городских легенд. А симпатичных мест показала втрое больше.
Таким вот приятным образом, неспешно бредя вдоль берега моря, они добрались до того пляжа, где Виктор вчера беседовал с ихтианами. Спустившись к воде, они устроились на прибрежных валунах. Байкер, подняв плоский камешек, запустил «лягушку». Галька шлепнула два раза по поверхности моря и с бульком ушла под воду. Радислава, насмешливо фыркнув, подобрала еще один камень и повторила эксперимент Виктора, но куда более удачно — ее галька ушла на глубину лишь на десятом скачке. Мужчина дважды пытался отвоевать первенство, но оба раза неудачно, тогда как менестрель успела установить абсолютный рекорд в пятнадцать скачков.
Беззлобно подтрунивая друг над другом, они уселись на широкий плоский камень у самой воды. Оборотничка неожиданно поймала себя на мысли, что была бы отнюдь не против, если бы все в ее жизни оставалось так же безоблачно, как сейчас. Наверное, в этом заключается ее судьба — пройти свой жизненный путь рука об руку с этим невозможным мужчиной. Наверное, они оба, ломаные и битые многочисленными бедами и потерями, нашли друг друга, получив заслуженную награду. Получив свою нелегкую любовь…
Виктор осторожно обнял ее за плечи. Менестрель не сопротивлялась. В данный момент ей было хорошо. Солнце, как измученный жарой путник, ползло к воде. Море набегало на берег, шурша галькой и совсем мелкими камешками, перемалывая ракушки в песок, дни — в мгновения, а невзгоды — в счастье. Вода приобрела небесно-голубой цвет и при соприкосновении с берегом рождала красивую успокаивающую мелодию. В голове Радиславы вдруг спонтанно всплыли строчки, прочитанные недавно в старой тетради с клеенчатой обложкой. Как же там написали… Ага! Оборотничка начала машинально отбивать пальцами ритм…