– Жаль. Огорченные китайцы возьмутся за нас с удвоенным рвением, – высказался Бэнксфорд. – Вторую цель они не упустят, дело чести!
– Ладно. Начинаем набирать массу, – решилась Шеремет. – Бэнксфорд, «искажение» должно сгенерироваться прямо по курсу! Кораблик новый, все получится, держитесь, ребята!
Мы-то держались. Мы свое дело знали. Китайцы тоже знали: наш корабль снова оказался у них на мушке. Я, не отрываясь, смотрел на свой монитор, боясь пропустить новую быструю метку – заряд рельсотрона, направленный в дюзы наших маршевых двигателей. Сигнал тревоги не умолкал, но меня он больше не раздражал. Эти трели стали привычным фоном. Больше мешала капля пота, которая ползла по виску, а затем по скуле вниз.
– Гравитация растет, – послышался спокойный голос Такуми. – Энергосистема работает в штатном режиме.
– Температура сердечника ядра в пределах допустимого, – продолжил Бэнксфорд. – Похоже, пока нам везет… Будьте готовы, все начнется через четыре… три… две… сейчас!
– Регистрирую «искажение», – продолжил О’Браен. – Курс – триста пятьдесят, отклонение – пятьдесят четыре…
– Бэнксфорд! – завопила Шеремет. – Твою же мать! Халтурщик херов!
– Мэм, это корабль! Так работает ядро!.. – начал было оправдываться гравитронщик.
– Спокойно! – рявкнул я, хотя самое время было паниковать. – Я не промахнусь. Спокойно, сейчас все сделаем…
Черта с два! Горловина «искажения» узка, словно игольное ушко. А у корабля-разведчика – огромная скорость. Угол подъема слишком велик, и нас просто пронесет мимо. Я и без того постоянно – постоянно! – страшился промахнуться мимо «искажения», которое гравитронщики ЛК-50 формировали перед носом крейсера. А сейчас дело вообще труба, и шанс так мал, что не поддается вычислению…
Взревела сирена, и почти на одной ноте с ней заорала Шеремет:
– Уклонение на левый борт!
Две четкие метки на экране радара – два КК китайской модификации – плодили меткие, молниеносные метки. Очень походило на жизнь в капле воды под микроскопом. В этом и вся драма космического сражения, в изменении циферок на экранах приборов, в перемещении меток на радарах, в надсадных тревожных трелях…
Черная шторка перед глазами. Как будто я зажмурился на секунду от страха в ожидании неминуемой гибели.
Пустой космос. Ни налитого кровью зрачка Седны, ни меток, несущих смерть.
Вот уж не знаю, каким образом нас занесло в «искажение». Я, вообще-то, выполнял «уклонение на левый борт»…
– С возвращением… – проговорила Шеремет голосом, в котором слышалось и разочарование, и усталость, и крайнее удивление, что все сложилось именно так, когда должно было произойти иначе. – Миссия провалена. Мы возвращаемся на базу.