– У тебя плохие новости? – спросила Розали.
– Вовсе нет, – ответил он, и, хотя слова его прозвучали достаточно убедительно, что-то "в его голосе говорило об обратном.
– Нет-нет, новости очень хорошие. Я получил от графа разрешение уладить по своему усмотрению одно важное дело.
– Да? – спросила Розали, как бы поощряя его к дальнейшему рассказу.
Рэнд улыбнулся.
– Ты, вероятно, хочешь узнать все сразу, – мягко произнес он.
– Мне интересно, – призналась Розали. – А разве тебе не хочется поделиться хорошей новостью?
Ее взгляд был таким умоляющим, что Рэнд наконец смягчился.
– Я хочу продать кое-какую недвижимость, принадлежащую нам здесь, во Франции, – земли д'Анжу. Большинство их было поделено и отдано в аренду. А сейчас я хочу продать все. Но получить согласие графа было очень сложно.
– Почему?
– Потому что эта земля принадлежала моей матери Элен Маргарэт. Она была дочерью маркиза д'Анжу, последнего в этом роду. Когда она умерла, нас ничто уже не связывало с д'Анжу, но граф настоял, чтобы земли были сохранены. Он считал, что это семейный долг. – Рэнд мрачно улыбнулся.
– А ты не хотел этого?
– Разумеется, эти земли висят камнем на моей шее.
– О! – Розали нахмурилась, увидев, как потемнело лицо Рэнда, и решила сменить тему. – Значит, ты наполовину француз?
Рэнд утвердительно кивнул, и Розали улыбнулась.
– Я догадывалась об этом, ведь у тебя просто идеальное произношение.
– Моя мать говорила по-французски гораздо чаще, чем по-английски.
Розали задумчиво смотрела на него. Его поведение казалось ей весьма странным. Минуту назад он был весел и беззаботен, сейчас же – задумчив и сдержан. Что беспокоило его? О чем он думал? И почему вопрос о собственности его матери так волновал его?
– Ты любил свою мать? – спросила Розали.
Рэнд пожал плечами.
– Я мало знал ее.
– Наверное, она умерла, когда ты был ребенком?
– Нет. – Он вздохнул. – Просто она почти не видела нас с братом. Они с отцом жили в Лондоне, а я и Коллин воспитывались в Варвике, под присмотром слуг и нянек.
Мы почти не видели там приличного общества.
– Ах, вот откуда у тебя такие манеры! – задумчиво произнесла Розали.
Рэнд бросил на нее быстрый взгляд, но, поняв, что это шутка, улыбнулся. И Розали зачарованно смотрела на его лицо и улыбку, и ей казалось, что она могла бы смотреть так весь день, не отрываясь. С некоторым усилием она продолжила разговор.
– Твоей матери больше нравилось жить в Лондоне, чем с тобой? – спросила она. Было что-то неестественное в отказе женщины самой воспитывать своих детей.
Впрочем, это случалось довольно часто, когда отпрыски знатных семей отдавались под присмотр многочисленных гувернанток и слуг.