– Нет. Вес не отказался бы от правосудия для моего убийцы, окажись я на его месте. Я не могу уехать, пока не буду убеждена, что сделано все возможное, чтобы найти преступника.
Джакс глубоко вздохнул:
– Что же, я восхищаюсь вашей целеустремленностью, а смелостью – и подавно. – Он перевел взгляд на И-5. – Идем дальше. Я предлагаю найти этого барона Умбера и перемолвиться с ним словечком. – Он еле заметно улыбнулся. – Мы можем поговорить об искусстве.
– Его дом расположен по адресу: Галлифрейская улица, 17. Это в секторе 1017, в горах Манараи, – немедленно доложил И-5.
Дижа изумилась:
– Верно, это его адрес. Но это тайна, он нигде не числится! Как вы узнали?
Дроид постучал металлическим пальцем по своей голове:
– Связи.
Горы Манараи были одним из самых престижных районов Центра Империи, что уже говорило о многом. Смешение архитектурных стилей, воплощенное в роскошных строениях, которые составляли большую часть жилого массива округа, было продумано Бенитсом Стинексом, одним из ведущих архитекторов Галактики. Умбер обретался в особняке, который находился на полуавтономном обеспечении, с фасадом, отделанным гладкими вытянутыми угловыми балками и башенками. В очередной раз Джакс ощутил себя не в своей тарелке.
В ответ на мелодичный звон в дверь явился протокольный дроид серии 3ПО с начищенным до блеска серебристым корпусом. Бросив в сторону И-5 осуждающий взгляд, он сразу же обратился к Диже:
– Прошу, входите. Мой господин будет безмерно рад вас видеть.
Он проводил Дижу в фойе, и Джаксу с И-5 ничего не оставалось, как поспешить следом.
– Прошу, располагайтесь поудобнее, – увещевал дроид. – Могу я предложить вам напитки? Нет? В таком случае я уведомлю барона о вашем неожиданном и бесконечно приятном визите. – Он двинулся прочь по бордовому ковру, подминая ворс, и исчез в арке.
Джакс огляделся, изучая интерьер. Зал был просторным, его неровные стены, все в углублениях и выступах, демонстрировали безмерное множество картин, фресок, образцов керамики и прочих произведений искусства. На расположенных там и сям плавно поворачивающихся витринах были со вкусом расставлены экспонаты, которые, очевидно, и являлись работами Веса Волетта. Скульптуры, вылепленные из ожившего света, переливались и чарующе извивались в ограничительном поле. На глазах у Джакса они несколько раз изменили цвет, перетекая в различные спектры и оттенки согласно порядку, в котором были отлиты. Все они были тонко исполнены, невесомы и, безусловно, прекрасны.
Джедай покосился на Дижу. Зелтронка тоже смотрела на скульптуры, и на лице ее читалась скорбь.