– На маршруте две контрольные точки, на которых будут сидеть контролирующие офицеры и медики. Первая точка – через два километра. Старший на ней – капитан Семенов, вторая точка – на отметке в семь километров, старший – майор Черепанов.
Вот оно! Наш «агент» Черепанов… С другой стороны, чем он нам сможет помочь? Ну, позвоню я ему, скажу время, которое он должен будет проставить у себя в блокноте, а дальше что? Ведь на финиш все равно надо как-то добираться. Максимум, на что мы способны, это очень быстрой трусцой пробежать два километра и сдохнуть в объятиях капитана Семенова. Парень он неплохой, искренне за нас переживает и время нам наверняка проставит то, которое я скажу; ну, а дальше – идти пешком до финиша? Ох, грехи мои тяжкие… По жребию мы бежали последними. Хорошо это или плохо, мне уже было без разницы. Группы пошли переодеваться на марш-бросок, сдавать ненужное имущество, перевязывать ботинки скотчем и пить всякие самодельные «допинги».
– Док, у тебя есть какое-нибудьчудесное лекарство, чтобы вырастали крылья? – начали доставать Аллилуева связисты Артемьевы.
– Скипидар между булок, – мрачно отшутился доктор.
– Я же помру, – начал стращать всех Ромашкин.
– Радуйся, что у тебя «начфин» пулемет забрал, – стал наезжать на Леню Пиотровский.
– А бега по заснеженному полю от пехоты в зачет не идут? – начал хвататься за спасительную соломинку Пачишин.
– Марш! – заорал начфиз.
– Ой, мляя! – заорала моя группа, и мы поскакали.
Первые сто метров неслись, словно жеребцы в диком поле. Вторую сотню еще взбрыкивали копытами, на третьей сотне я с грустью вспомнил, как стартовали перед нами другие разведгруппы, а еще через километр понял, что хватит нас только до первой контрольной точки. Все-таки добежали мы до капитана Семенова.
– Андрюх, вам какое время ставить? – с тревогой глядя на нас, спросил капитан.
– Славик, поставь что-нибудь; один хрен, нам уже ничего не поможет, даже чудо…
Чудо – это стечение различных благоприятных обстоятельств и факторов в единой точке временного континуума. А еще – это «ЗИЛ-131», и Зюзик за рулем, и Рябушкин, старший машины, по нелепости выехавшие не на ту дорогу. А еще майор Черепанов, стоявший на второй контрольной точке.
Наш финиш можно было снимать для концовки любого остросюжетного блокбастерного боевика. Первым из-за лесочка, надежно укрывшего от посторонних глаз «ЗИЛ-131» и двух заблудившихся «волшебников» из мотострелкового полка, вылетел я. За мной, держа пулемет на спине, мчался «начфиненок». Мы, рванув последние десятки метров, пересекли финиш и, отдуваясь, развернулись и начали криками подбадривать своих разведчиков, бегущих за нами. Зрелище было не то чтобы феерическое – у меня даже слов нет, какое было зрелище. За нами, высоко поднимая ноги, огромными скачками несся Аллилуев, размахивая зажатым в руке автоматом и громко хекая. За ним, нога в ногу, синхронно, словно американские морпехи, топали Артемьевы. Леня Ромашкин, положив руки на автомат, висящий на шее, пытался не отставать от близнецов. Технари семенили сзади, словно два гнома, и даже вяло переругивались между собой; камуфляжи на обоих офицерах были мокрые от пота (на самом деле небольшая игра в «обливашки» перед эффектным финишем, у Пиотровского особой намоченностью отличались штаны – Пачишин постарался).