— Стало быть, вы не помните, как позировали для портрета. — Голос Моргана подозрительно дрогнул от сдерживаемого веселья. Вивьен, однако, не разделяла его легкомысленного настроения. Она была слишком подавлена: ее захлестнули гнев и стыд за собственное поведение. До сего момента крошечный уголок ее сознания так и не мог поверить, что она действительно известная куртизанка. Но теперь правда предстала перед ней, заключенная в позолоченную раму, — ее прошлое, выставленное на всеобщее обозрение во всей своей вульгарной неприглядности.
— Как я могла… как вообще можно позировать для такого? — вопрошала она, закрыв лицо руками.
— Художники часто используют обнаженные модели. Вам это должно быть известно.
— В данном произведении нет ничего художественного, — презрительно бросила Вивьен. — Его единственное предназначение состоит в том, чтобы…
— Возбуждать, — вкрадчиво закончил Морган.
Она уронила руки, все еще не решаясь повернуться к нему лицом. Какое чудовищное унижение… Оно опаляло ее изнутри подобно пламени костра…
— Снимите его или хотя бы прикройте, — с отчаянием в голосе попросила она.
— Я уже видел его, Вивьен, — ответил он в замешательстве.
Она понимала всю нелепость своей просьбы, но не могла вынести вида портрета — будто это она сама предстала перед ним в костюме Евы.
— Мне он не нравится, — резко сказала Вивьен. — Я не останусь в этой комнате, пока эта вещь здесь висит. Сделайте что-нибудь, прошу вас.
Он подошел к ней сзади и сжал ладонями ее узкие плечи.
— Вы дрожите, — удивился он. — Не надо так расстраиваться.
— А что бы вы чувствовали на моем месте?
Грант неожиданно фыркнул:
— Сомневаюсь, что найдется художник, который согласится изобразить меня в чем мать родила. Я никудышный натурщик.
«Спорный вопрос», — подумала Вивьен. Морган был привлекательнее большинства мужчин, удостоившихся чести быть запечатленными на холсте… но она не собиралась просвещать его на этот счет.
Мягким движением он попытался повернуть ее к себе:
— Ну, ну, все не так уж плохо. Дышите глубже.
Вивьен противилась, упрямо наклонив голову и уставившись в пол.
— Я не сдвинусь с места, пока вы не уберете этот портрет.
— Ладно, будь по-вашему. — Отпустив ее, он решительно пересек комнату, направляясь к портрету. Вскоре до нее донесся шорох, затем поскрипывание тяжелой рамы, и наконец голос Моргана нарушил напряженное молчание:
— Можете открыть глаза.
Вивьен обернулась и увидела, что он снял портрет и прислонил его лицевой стороной к стене.
— Благодарю вас, — сказала она, прерывисто вздохнув. — Эту ужасную вещь надо сжечь.