– Посмотрим, – Андрей звякнул ножом о высокий бокал.
– Сомневаешься? – хохотнул Лапоть. – Да он просто обалдел, когда я ему предложил. Только ты уж, пожалуйста, не подгадь.
Андрей бегло усмехнулся.
– Но ты же согласился, согласился, уж теперь все, все, – злобно блеснул глазом Лапоть.
– Вы о чем, Андрюша? – не вытерпела Анна. – Нет, правда?
На миг почувствовала: да, она не только потеряла прозорливость, но уже не понимает очевидного. О чем они?
– Все удачно, удачно, – заспешил Лапоть, отмахиваясь от ее попытки участвовать в их разговоре. – Сейчас явится, наш голубчик. Посидим, расслабимся.
– Я, кстати, ничего не говорил, – небрежно заметил Андрей. – Ты сам что-то наболтал и сам за меня согласился.
– Ты промолчал, а значит, значит… – захлебнулся Лапоть. – Ты что? А? Нет уж, теперь все! Поздно…
Но Андрей промолчал, раковиной сомкнув ладони.
Выходя из темной стены, появились музыканты. Трубач тыльной стороной руки вытирал губы. Пианистка катала в руках кружевной платочек. Лица их приняли официально-праздничное выражение. Ударник начал насвистывать, задавая темп угловатым подергиванием непомерно высокого кривого плеча.
– Не рвануть ли в воскресенье на лыжах? – оживленно предложил Лапоть.
Музыка внезапно грянула. Нервные ритмы подрагивали, каждый изгиб сводили к режущему аккорду.
– Кирпичи, сигареты, цемент, – сам себе строго сказал краснолицый сосед.
Блондинка сонно прихлебывала пиво.
– Откуда такая утопленница? – прямо в ухо Анне дунул Лапоть.
К Лаптю подошла хорошенькая Неля. Лапоть по-свойски притянул ее к себе за руку, она наклонила к нему свое свежее дешевое лицо. Выпрямилась, что-то черкнула в блокнотике и отошла. Бедро ее плеснуло живой рыбкой.
– Ну вот, – Лапоть с голодным видом потер руки. Отщипнул кусок черного хлеба, кинул в рот, быстро глянул в сторону двери. – Ничего, сейчас появится. Цветы небось ищет. Хотя это хамство – так опаздывать. А мы пока пропустим по рюмашке. Заработали. Значит, в воскресенье на лыжах, да?
Андрей разлил, коньяк и проследил взглядом, чтоб Анна выпила рюмку до дна.
«Как вода», – не удивляясь, подумала Анна.
Розовая блондинка все прихлебывала из бокала пушистое пиво, к ее верхней губе прилип тающий обрывок кружева.
– Анна, Анна! Не слышит меня, – возникал и пропадал настырный голос Лаптя. – Анна, у вас есть лыжи?
– Тоже сообразил – лыжи! – лениво откликнулся Андрей. – Посмотри, какая размазня. Грязь, грязища.
– Смотря для кого грязь! – на лету подхватил Лапоть. – Для тебя, может, и грязища, потому как до чертиков надоела… зима. – Он быстро махнул рукой, нарисовав в воздухе запятую. – И все прочее. А вот Илюшечка просто замучил меня: все интересуется, есть ли у вас, Анечка, лыжи!