Взяв руки Филиппа в свои, Лизетта осмотрела их, шепча благодарственную молитву за то, что они не повреждены. Она больше всего боялась, что теперь он не сможет заниматься своим любимым делом – медициной. Длинные тонкие пальцы Филиппа сжали ее руку.
– Где Селия?
Лизетта боялась этого вопроса.
– Ее здесь нет, – сказала она, словно только что заметив отсутствие Селии.
– Что такое? – Алекс оперся о спинку стула и наклонился к ней. – А где она, черт возьми?
– Я не знаю, – сказала Лизетта, не скрывая беспокойства. – Ее нет во флигеле, а одна лошадь исчезла с конюшни.
– Ты не думаешь, что она… – начал было Алекс, но остановился, заметив предостерегающий взгляд.
– Уверена, она скоро вернется, – сказала Лизетта спокойно.
Алекс нахмурился.
– Я поеду за доктором Дассеном, – сказал он. Лизетта кивнула ему, и он вышел из комнаты. Филипп изменился в лице.
– С Селией что-то случилось? – спросил он.
– Конечно, нет… не беспокойся ни о чем.
Он посмотрел на нее с улыбкой, напоминавшей прежнего Филиппа:
– Ты почти убедила меня, что все будет в порядке, мама.
– Само собой разумеется, – сказала Лизетта с такой уверенностью, что и сама почти поверила в это.
– Нет, Жюстин в руках Легара, – хрипло сказал Филипп. – Он выменял меня на себя.
– Жюстин сообразителен и предприимчив. И он долгие годы жил среди людей, подобных Легару. Он знает, что делать. Господи, ведь это он спас Селию! Вытащил ее из пиратского логовища. – Она подала ему ложку. – Попробуй суп, – уговаривала Лизетта.
Ложка дрожала в его руке. Лизетта хотела покормить его, как ребенка, но не посмела.
– Алекс сказал, что Жюстин выдавал себя за меня, – сказал он, проглотив несколько ложек супа.
– Да, мы ведь считали, что ты погиб. Когда Жюстина привезли сюда раненого, мы решили: это лучший способ спрятать его.
– Он был тяжело ранен?
– Да… – Лизетта нерешительно замолчала, не зная, стоит ли говорить ему все. – Селия его выходила.
Филипп положил ложку.
– Значит, Жюстин изображал меня, а Селия играла роль его жены, – тихо сказал он. Лизетта кивнула.
– Он не злоупотреблял ее беззащитностью? Селия такая наивная.
– Напротив. Мне кажется, она… очень хорошо его понимает, – чувствуя неловкость, сказала Лизетта.
– Странно. – Филипп потер лоб и озадаченно взглянул на Лизетту. – Мне казалось, что Селия может возненавидеть его, испугаться.
– Нет, ничего такого не произошло. Твой брат… он полностью доверился ей.
– Доверился в чем? – Филипп знал, что Жюстин всегда с презрением относился к мягким, нежным существам вроде Селии.
– Жюстин изменился, Филипп. Он помирился с отцом. И, мне кажется, стал ценить многое из того, над чем раньше презрительно смеялся. Его бесцеремонность и дикарские замашки уступили место доброте и даже благородству… И Селия… – Она замолчала и беспомощно взглянула на него.