– Вить, передай салат, – попросила мама. – Ты чем-то обеспокоен?
– Да нет, мам, все хорошо. С дороги устал малость.
– Родня и друзья, – громогласно объявил слегка подвыпивший дядя Коля, шумно поднимаясь с зажатой в руке стопкой. – Я предлагаю тост за настоящего мужика. За Виктора. Не спился, не скурвился, как многие на его месте. Когда я воевал, вот на таких все держалось…
– Коль, давай про «воевал» не надо, – тихо дернула мужа за рукав тетя Люба.
Дядя Коля согласно кивнул, продолжил:
– Ладно, ладно. Вить, за тебя! Молодец!
– Да что я-то… – запротестовал было Куликов, смущенно махая руками, но уже потянулись бокалаы, уже понеслись хвалебные слова.
Выпили. Дядя Коля сел.
– Витя, а чем ты занимаешься? – спросила одна из подруг матери. – Нина говорит, ты где-то в строительстве работаешь?
Куликов быстро скользнул глазами по лицу матери, ответил:
– Ну да, так и есть. Строю всякое.
– И что, хорошо платят?
– Неплохо. У меня сдельная оплата.
– Вот бы моего Митьку к вам, – мечтательно протянула подруга. – А то после техникума мается дурью, оболтус. А так бы к работе приучился, с мужиками пообщался. Денег заработает в семью. А, Витя, возьмешь его к себе?
– У нас очень тяжело, – уклончиво ответил Виктор. – Сложные условия работы.
Хотел добавить про высокую смертность, но вовремя себя одернул. Не хватало еще такие темы за столом поднимать, да еще и при матери.
– Пусть опыта понаберется здесь, – добавил он. – А там видно будет. К нам без подготовки никак нельзя.
«К нам и с подготовкой не стоит», – мысленно закончил Куликов.
Чтобы сменить тему разговора, налил водки и поднялся:
– Тост, – объявил Виктор, привлекая общее внимание. – Хочу выпить за настоящую семью. За дядю Колю и тетю Любу, которые все это время поддерживали нас, давали маме с сестрой кров и стол. Век вам обязан буду. Спасибо.
Родственники зарделись, дядя Коля в порыве ответить что-то в таком же духе порывался встать, но тетя Люба силой одернула его.
Так, за разговорами и тостами пролетел вечер. Гости принялись расходиться, Виктор вышел на балкон покурить.
И вновь вспомнил ночь в купе, когда поезд нес его от Города прочь.
Хорошо, что он ехал один, иначе пришлось бы объяснять перепуганным соседям, отчего он вдруг выскочил в коридор, ошалело вращая глазами.
Ему привиделась тень, стоящая в середине темного купе. Да еще и эта звенящая головная боль, пронзающая от затылка и пульсирующая в висках. И страх, беспричинный, но выплеснувшийся таким мощным импульсом, от которого Виктора буквально подкинуло на койке.
«С ума, что ли, схожу?» – подумал Куликов, отправляя окурок щелчком в короткий полет с балкона.