– Черт, – выругался Борхес, – Зуба убью, паскуду.
Торпеда мрачно поблагодарил пономаревцев за информацию, потом спросил:
– Вы не к Периметру, если не секрет?
Кисель бросил взгляд на лежащее тело солдата, отрицательно покачал головой:
– Увы, нет, не к Периметру. Ладно, мужики, бывайте. Нам бы поспешить нужно.
Пономаревцы поднялись. Быстро попрощались и ушли в темноту, продолжая путь.
Борхес зло ударил кулаком по стенке автобуса:
– Черт! Черт! – повернулся к Торпеде: – Седой же к Инкубатору пошел. С чего бы еще его нелегкая понесла через Холм? Ну, Зуб, ну гад! Мы-то как Зов пропустили?
– Мы как раз возле «Детского мира» крутились. Да и Зуб-то тут при чем? – осадил товарища Торпеда. – Он просто пленку принес, свою версию нам слил. Но голова на плечах должна же быть, тем более у Седого. Какого хрена он повелся на всю эту историю?
Борхес лишь отмахнулся, играя желваками.
– Зов – это что? – спросил Виктор.
Торпеда достал из кармана тонкую металлическую трубку, похожую на стержень от шариковой ручки:
– Если ее переломить, то раздастся очень, очень громкий вой. Такой громкий, что ты, скорее всего, оглохнешь. Зато тебя услышат все в радиусе нескольких километров. И если смогут, то помогут. Ибо Зов – это акт отчаяния, это значит, что тебе уже практически конец. Это как СОС на кораблях.
Торпеда убрал стержень, хлопнул посеревшего Борхеса по плечу. Сказал:
– Поступаем так. Сейчас в темпе двигаемся к Периметру, относим раненого, потом идем к Михалычу, берем «баклажаны» и к Холмам. Никто не против?
Против никто не был, хотя Виктор заметил, как Борхес кинул на него быстрый взгляд.
Они с Торпедой подняли солдата. Борхес закреплял ремни навешенных на него рюкзаков, проверяя карабины. Через минуту инсайдеры оставили гостеприимный автобус и поспешили в сторону больницы.
Торпеда двигал свою команду «волчьим скоком»: двести метров легкой трусцой, триста метров быстрым шагом, чтобы восстановить дыхание. Скорость получалась приличной, и таким образом команда могла покрыть довольно большое расстояние без особенной усталости.
Черный Холм пользовался у инсайдеров плохой репутацией. Он находился как раз на границе, за которой начинался эпицентр Медузы. С тех пор как произошла катастрофа, без спецсредств к нему соваться никто не решался. Ловушки там сходили с ума, воздух был пропитан ядом, и казалось, само пространство искривилось в болезненной судороге. Большинство легенд Медузы инсайдеры связывали с этим местом, таинственными Янтарными Полями, «квадратом А», если пользоваться терминологией институтских. Виктор лично ни с чем таким не сталкивался, но люди рассказывали, что те, кто были за Холмами, пусть даже и в скафандрах, менялись. Словно их подменяли. Словно возвращались уже не они.