В станице есть одна больница. В ней мне не пришлось бывать, но те, кто там лечились, отзываются очень плохо о медицинском персонале, начиная от врачей, сестер и до санитарок. Лечение слабое, а еще слабее уход за больными. Плохое питание и грязь.
Больные, в нужные моменты, не могут дозваться сестер и санитарок и вынуждены помогать друг другу.
Машиностроение в Сов. союзе удовлетворительно. Грузовых автомашин очень много, работающих на производстве и в колхозах, а пассажирских очень мало. В 1955 году автобусов на автостраде не видал и пассажиры пользовались услугами шоферов грузовых машин, но не всегда было удачно. Очень многие шоферы, чуть ли не все, усердно заглядывали в бутылки и пьяные управляли машинами.
Часты были случаи, что машина наскакивала на машину, побив и покалечив людей. С 1957 года появились автобусы жесткие и мягкие и пассажирское движение стало лучше. Обслуга автобуса — шофер мужчина и кондуктор женщина. В поездах и трамваях кондуктора только женщины. Грузовые автомобили все государственные и колхозные, частных — нет. Легковые автомашины есть, но очень мало. На всю нашу станицу было не больше пяти.
На протяжении всего моего время пребывания в лагерях и на «воле» с 1945 года по 1959 год в Сов. союзе, я чистой правильной речи /русской/ почти не слыхал. 90 % говорят неправильно, искажают слова, засоряют варваризмом, даже вульгарными словами, от чего, даже озноб тебя берет, когда их слышишь.
Со мной был такой случай: в 1958 году, весной, в порядке три-месячной явки на регистрацию в МВД в ст. Абинскую, я зашел в универмаг /универсальный магазин/ поглазеть, пока не придет время явки /к 11 часам/. У прилавка образовалась, довольно большая очередь покупателей и вообще магазин был переполнен народом.
Чтобы никому не мешать, стал я у окна и посматриваю на сутолку. К этому окну подходят две дамы, одна лет под сорок, а другая лет под тридцать приблизительно. Одеты прилично и выглядят интеллигентными. По виду должны быть или из советской аристократии, или из начальствующих лиц, или жен начальников. Старшая возмущалась, вероятно, что надо было стать в очередь за покупками, и отвернула такое словечко по адресу продавцов и их работы: «здесь все делается через….», что я сделал шаг в сторону, отвернулся и сделал вид, что ничего не слышу. Мне было стыдно за них, но они ничуть не стесняясь, как будто бы меня и не замечают, продолжали свой разговор в том же духе, вставляя «хорошие» словечки и я вынужден был уйти подальше от собеседниц.