— Сколько лет вашему другу? — спросила она.
— Около сорока пяти. Или сорок шесть.
Толанд перевела на меня взгляд, и в глазах ее мелькнула искра, что мне очень не понравилось.
— Может, посмотрите, — дружелюбно предложила она, — чтобы убедиться? Нам хотелось бы установить его личность.
— Сомневаюсь, что это он, — повторила я, будто мои слова могли возыметь силу.
Однако Толанд уже подняла руку, чтобы привлечь внимание медиков, и поспешила к «скорой», а я, спотыкаясь, поплелась следом.
— Каковы повреждения? — спросила я, догоняя ее.
— Он без сознания, но в общем не слишком сильно пострадал. Знай мы, кто он, позвонили бы родственникам.
Очередной порыв ветра поднял листья и закружил над велосипедом. Я представила, как Леонард летит по воздуху. Затем вспомнила его вчерашний звонок, рассказ о серебристом седане, преследовавшем его до радиостудии. Меня вдруг передернуло: вероятно, та же машина пыталась сбить меня на улице.
— Вы в порядке? — вдруг спросила Толанд.
— Да. Его сбило автомобилем?
Толанд покачала головой, придерживая края папки, чтобы листок бумаги не унесло ветром.
— На асфальте нет следов от тормозного пути, и одна старушка шла в это время по соседней улице и не слышала визга шин. Она ничего не видела, а других свидетелей у нас нет… — Толанд замахала руками. — Джо! Джо! Подожди минутку. Попробуем провести опознание.
Медработник стоял ко мне спиной, уже погрузив носилки в машину. Вместо него повернулся крепкий коренастый мужчина в форме, возможно, пожарный, и с недовольным видом посторонился.
У меня вдруг подкосились ноги. Я не сомневалась, что ошибаюсь. Зря трачу ценные минуты из-за дурного предчувствия, странного ощущения в животе, вызванного банальным голодом. Медик махнул мне, приглашая подняться: в воздухе мелькнула квадратная рука и короткие пальцы. Толанд подтолкнула меня вперед, дабы не терять время. Я сделала шаг к открытым дверям, и два врача отступили в стороны. На кушетке лежал человек с закрытыми глазами и глубоким порезом над бровью. Капли крови забрызгали нейлоновую куртку.
Все вокруг закружилось, листья прибило к ногам.
— Леонард Марианни, — тихо произнесла я.
Полицейский попросила назвать фамилию по буквам. Я дала ей телефонный номер радиостанции, который помнила наизусть. Затем повернулась к медику:
— Он ведь выживет?
— Мы делаем все возможное, — ответил тот.
Никаких прогнозов, всего лишь дежурная фраза. Во взгляде — фальшивая уверенность: мол, все будет хорошо. Дверцы захлопнулись, и я осталась стоять на тротуаре вместе с Толанд, а «скорая» рванула прочь, включив сирену.