Самой крупной новостью оказался пожар в мусорном контейнере у парковки супермаркета «Ро-Джекс». Пока я передавала в Провиденс сообщение на пять строк, заскрипела входная дверь и вошла Кэролайн Ризуто, мой менеджер и босс.
— Привет, — сказала она, рассеянно перебирая стопку конвертов.
По утрам Кэролайн часто бывает рассеянна. Хотя начальница старше меня всего на восемь лет, между нами пропасть. К своим сорока трем годам она уже дважды вышла замуж, дважды развелась и родила двух дочерей, которых теперь растит одна.
Она стояла надо мной со странной улыбкой, зажав под мышкой пакет с рогаликами.
— Что случилось?
Кэролайн опустила на стол конверт.
— Это было в почтовом ящике. Ты не заметила?
Я покачала головой. Без почтовой марки, лишь с надписью маркером «Для Хэлли Ахерн».
Начальница пошла дальше, скинув на ходу голубой кожаный пиджак, который повесила в шкаф, а не на спинку стула. Затем принялась разрезать рогалики на дощечке рядом с кофеваркой.
— Будешь арахисовое масло и сливочный сыр? — спросила Кэролайн, стоя ко мне спиной и роясь в маленьком кубическом холодильнике.
— Нет, мне как обычно, — ответила я и вскрыла конверт.
Внутри оказался розовый листок, на котором от руки было написано:
Дорогая Хэлли!
Прости, что я вчера назвал твое имя. Пожалуйста, не прекращай звонить на шоу.
Леонард.
Когда подошла Кэролайн, я опустила письмо в верхний ящик стола.
— Вот почему у тебя такой вид, — сказала она, кладя передо мной рогалик на бумажной салфетке.
Она говорила это почти каждое утро и часто вечером, если я забывала взять печенье к чаю. Кэролайн — женщина в теле, не то чтобы толстая, но с большой грудью и широкими бедрами, которые отказывались худеть, несмотря на занятия аэробикой во время обеденного перерыва. Сама я бегаю каждое утро на рассвете, избавляясь от лишнего веса; впрочем, мне не помешало бы заняться чем-то другим.
— Ты видела новые бюстгальтеры в «Виктория сикрет»? Выглядят весьма естественно, — сказала начальница, взглянув на мое бесформенное тело. — Даже под футболкой.
«Туфли тоже имеют большое значение, — любила она повторять, показывая мне каталог „Найн Уэст“. — И украшения».
Видимо, она была уверена, что серебряные полумесяцы у меня в ушах вообще не в счет.
А на прошлой неделе Кэролайн глубокомысленно произнесла:
— Немного теней на верхние веки, и ты изумишься, насколько голубыми покажутся твои глаза. — И, пристально взглянув на меня, добавила: — После того как выщиплешь брови, конечно.
Кэролайн так помешана на красоте и столь искренне верит в мое преображение, что я не могу не злиться. Хотя насчет бровей она права.