— Ты только дай мне знать, когда он соберется повысить налоги, — имел обыкновение повторять Барри.
В тот день он даже не заметил, как я помахала ему рукой. Тогда я обошла толпу и направилась в самый дальний угол, в молочный отдел.
У Барри очень большой магазин: торговый зал в форме вытянутого прямоугольника с кассой в начале, отделом кулинарии в конце и шестью короткими рядами между ними. Под ногами отполированный тысячами ног деревянный пол, на окне во всю стену, с видом на Энджел-стрит, ухоженные филодендроны. Всю эту красоту портят приклеенные к стене политические плакаты и порнографические журналы, выставленные на всеобщее обозрение на кассе.
Двое мужчин стояли ко мне спиной, загораживая холодильник с молоком. На маленьком — старый синий пиджак и серая шерстяная шапка, из-под которой выглядывали темные волосы, густые, точно мех. На высоком, под два метра ростом, — длинная куртка цвета хаки с капюшоном. Когда я приблизилась, он резко повернулся, и капюшон упал, открыв лицо с блестящим квадратным лбом. У громилы была мощная грудь и широченные плечи. Он напоминал борца-тяжеловеса или вышибалу из стрип-клуба.
— Черт! — выругался он с таким видом, будто я подрезала его на перекрестке.
Маленький в серой шапке так и не повернулся, схватил пакет шоколадного молока и удалился вдоль ряда к прилавку. Тип в куртке этого даже не заметил. Левое веко опустилось под бременем ячменя, зато правый глаз продолжал сердито на меня смотреть.
— Извините. Я не хотела вас напугать.
Следовало сказать «помешать вам». Очевидно, он принял мои слова за посягательство на свое мужское достоинство.
— Вы меня не напугали.
Тон был злой и издевательский.
Посетители магазина Мазурски всегда отличались дружелюбием. Я застыла как вкопанная. Не глядя на меня, гигант накинул капюшон, развернулся и направился прочь.
Я так и стояла, пока кто-то не коснулся моего плеча;
— Вы в порядке? — спросил мужчина с мокрыми от дождя волосами.
Меня растрогала его забота, поразила открытость ясных добрых глаз. Я уже видела его раньше. Мы не раз заходили за покупками в одно и то же время по вечерам, но никогда не говорили друг с другом. Я улыбнулась и сделала вид, будто уже оправилась от неприятного инцидента.
— Все хорошо.
Незнакомец проследил взглядом, как я беру с полки литр молока.
— Цельное молоко? — спросил он, глядя на пакет, а сам потянулся за однопроцентным.
— Для кофе, — пояснила я. На самом деле я пью молоко стаканами и варю на нем кашу, но в наше время почти все помешаны на калориях.
— А-а, — произнес он, словно уяснил для себя очень важную вещь. Затем улыбнулся, и я заметила ямочку на подбородке.