– Будем искать наверху. Я слышала, что леди Блездейл обожает вышивать, у нее даже есть специальная комната для занятий рукоделием. Браслет, возможно, спрятан там или в детской. Блездейлы души не чают в своих детях и внуках.
– Я осмотрю комнату для рукоделия, – предложила Лидиан.
– Тогда я отправлюсь в детскую.
Подруги расстались на площадке лестницы и пошли каждая в свою сторону.
* * *
Эрик входил в бильярдную, когда шестое чувство заставило его оглянуться, и он заметил идущего через холл темноволосого мужчину.
– Входи, де Грей, пропустим по стаканчику, – позвал его из бильярдной Джордж Сифорс. Его раскрасневшееся лицо почти сливалось с рыжей шевелюрой.
– Чуть позже. Я все же решил заняться поиском сокровища.
– Держу пари, он ищет не браслет, – заметил Сифорс, и за спиной уходящего Эрика раздался хохот.
Де Грей вернулся в холл и отыскал глазами темноволосого мужчину, который уже поднимался по лестнице.
Он не был уверен, но запоздавший гость показался ему знакомым.
– Спенсер, – процедил он сквозь зубы.
* * *
В комнате для рукоделия Лидиан осмотрела маленький деревянный столик и рамы с вышивками, находящимися в различной стадии завершения. Ни за четвертой рамой слева, ни за четвертой рамой справа ничего не было.
Она поискала среди мотков цветного шелка, аккуратно разложенных на стульях и табуретках. К ее огромному разочарованию, браслета не оказалось и там. Оглядывая комнату, Лидиан пыталась установить места, где еще не искала, и вдруг поняла, что в дверях кто-то стоит.
– Единственное сокровище, которое здесь есть, это ты.
Ей внезапно стало холодно:
– Чего ты от меня хочешь, Ченс?
Он одарил ее плутоватой улыбкой, которую всегда использовал, если хотел добиться желаемого. Его элегантная темная фигура, казалось, заполнила всю комнату.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Слишком поздно. Когда-то меня интересовали твои слова.., теперь уже нет.
Ченс тихо засмеялся:
– Не злись, дорогая. Ты имеешь право расстраиваться из-за моего поведения, но я заслуживаю…
– Ты ничего не заслуживаешь, – гневно сказала Лидиан. – И мне плевать на твои объяснения.
– В самом деле? – Заметив румянец на ее щеках, он снова улыбнулся. – Ты ко мне неравнодушна, Лидиан, хотя пытаешься уверить себя в обратном.
– Ты прав. Я неравнодушна. Я ненавижу тебя за то, что ты у меня отнял.
– И что я отнял? – недоуменно спросил Ченс.
Она лишь покачала головой:
– Просто держись от меня подальше. Я не желаю тебя видеть.
– Как ты можешь это говорить? Неужели забыла, что нас связывало в прошлом? Мы ведь любили друг друга, Лидиан.