По-моему все это чушь…. Но если решили еще проверять, пусть проверяют, — он перехватил проходящего мимо официанта, рассчитался и, не раздумывая, направился в сторону туалета. Его беспокоило долгое отсутствие Якова.
В туалете было пусто. Фил прошелся по нему взглядом. Единственное окошко, под самым потолком, было закрыто. Рядом мерно гудел вытяжной вентилятор. Все четыре кабинки были пусты.
— Мистика какая-то, — озадачено подумал он. — Не мог же он пойти в женский.
Вышел из туалета и внимательно посмотрел в сторону служебного входа, из которого, то входили, то выходили официанты. Не раздумывая, Фил устремился туда. В конце коридора, по которому он шел еще был вход-выход. Через полуоткрытую дверь со двора долетали приглушенные крики, и тупые, похожие на удары, звуки. У двери его попытался остановить какой-то крепкий парень. Не раздумывая, Фил поймал его за грудь, приподнял, и резко ударил его дернувшейся головой о стену. Не проверяя результата, отбросил парня в сторону, и выскочил во двор.
Лунный свет четко высветил три мужских силуэта, заталкивающих в багажник автомобиля, что-то большое и бесформенное.
— Яша! — крикнул он, бросаясь к машине. Но тупой тяжелый удар, обрушившийся на его голову, опрокинул на землю.
Сознание возвращалось к нему вместе с пульсирующей болью в затылке. Он лежал на цементном полу, в углу большого, чем-то похожего на склад, помещения. Пошевелиться было сложно, его руки и ноги были связаны. Рот был залеплен скотчем.
До него долетели непонятные крики:
— Итальянцы, что-ли, — подумал он, услышав непонятную быструю речь. С трудом, разлепив веки, увидел перед собой расплывчатые пятна человеческих силуэтов, которые постепенно оформились в полнее осязаемые мужские фигуры и лица. Одно принадлежало маленькому щуплому, лет пятидесяти человечку, в сером плаще и надвинутой на глаза шляпе. Что-то, крича на непонятном языке, он бегал вокруг стола и размахивал руками. Второй, лет сорока, высокий, с массивной головой, глубоко посаженными глазами и тяжелой челюстью, почтительно стоял, опустив голову. Третий, примерно такого же возраста, что и второй, но с более мягкими чертами лица и торчащей во рту не зажженной сигаретой, деловито привязывал к спинке стула, что-то похожее на человеческую фигуру.
Наконец, тот что кричал и размахивал руками, успокоился и сел за стол. Закурив сигарету, он посмотрел на привязанного к стулу человека и, перейдя на великолепный английский, спросил:
— Где наши камни!? Ты водишь нас за нос уже целую неделю! Спрашиваю последний раз, ты, вонючее дерьмо, где наши камни!?