Филипп почему-то был уверен, что планируемая моджахедами операция будет проведена в районе перевала Саланг. И похоже, она спланирована специально для британского журналиста, чтобы тот воочию убедился, как воюют моджахеды северной группировки.
И он не ошибся в своих предположениях. Именно на перевале Саланг и произойдет страшная трагедия, — когда будет разгромлена колонна с топливом, боеприпасами, медикаментами и продовольствием, которые так ожидали советские и правительственные войска.
И что обидно, что разведки и КГБ и ГРУ своевременно проинформировали Центр о предстоящем нападении моджахедов на колонну. Но увы, информация почему-то была проигнорирована. Почему? Об этом знают только те, кто принимал по ней определенное решение…
А что мог сделать он, Филипп? Да ничего. Его связник находился в Пешаваре… И все же информация в Центр ушла. И ушла отсюда, почти из штаб-квартиры Ахмад Шаха. Но об этом Филипп знать не мог.
После обеда Филипп со Смитом выйдя из хижины, в изумлении остановились. Перед ними была панорама величественных хребтов Гиндукуша.
— Генри, — после недолгого молчания подал голос Филипп, — ты даже не представляешь, где мы сейчас находимся. Мы находимся в Восточном Гиндукуше. Именно здесь находится самая высокая точка Афганистана, — гора Наушек. Высота ее семь с половиной тысяч метров над уровнем моря. Восточный Гиндукуш соединяется с Западным многочисленными перевалами. Именно через такой перевал мы сюда и попали. Все они находятся на высоте не менее трех тысяч метров. Зимой эти перевалы, естественно, непреодолимы. Вот поэтому афганцы и попросили русских оказать помочь пробить через перевал тоннель и построить автомобильную трассу…
— А в благодарность, русских сейчас бьют, — усмехнулся Смит прервав Филиппа.
— Ну это уже другой разговор, Генри, — нахмурился тот, и надолго замолчал.
Кишлак, который оказал им гостеприимство, жил своей жизнью. На горных проплешинах паслись козы, дымились домашние тендиры, — своеобразные мини пекарни, где готовится для семьи хлеб. То тут, то там, на небольших полях, расположенных у самого подножия гор, копошились дехкане. Так в Средней и Центральной Азии назывались крестьяне.
Рано утром в их хижине появился рослый моджахед. Он сообщил, что по приказу шейха Исмаила будет сопровождать гостей туда, откуда они могут видеть, как воины Аллаха будут уничтожать неверных.
Шли несколько часов. Чем выше отряд продвигался в горы, тем тяжелее было идти. Погода была скверная, и все, и моджахеды, и их гости, были закутаны в шерстяные чадары. Привал был объявлен на небольшой площадке среди замшелых валунов. С нее открывалась величественная панорама дымящихся туманом хребтов Гиндукуша. А там, далеко внизу, под редкими облаками, проглядывала живописная долина. К ней, по многочисленным серпантинам, словно вьющаяся змея, спускалась автомобильная трасса. Она то появлялась, то снова пропадала среди сереющих скал, чтобы потом неожиданно появиться на их же трассах. Вот она выныривает из-под нависающей над ней скалы, и сразу пропадает в черном провале тоннеля.