Через несколько минут раскрылась дверь, и в комнату вошел Джек. Он был поразительно красив в отлично сшитом темно-синем сюртуке. В его слегка ироничных глазах светилось нетерпение, и это делало его еще более привлекательным.
— Добрый день, дамы.
Эвелин поднялась.
— Ты упомянул о каком-то открытии. Что это, Джек?
— Пройдем со мной, и я все объясню. Возможно, твоя служанка захочет перекусить, пока мы будем разговаривать?
Это был скорее не вопрос, а утверждение. Джанет беспокойно перевела взгляд на Эвелин.
— Да, Джанет, останься здесь. Тебе будет скучно слушать о юридических деталях, а мы скоро вернемся.
Эвелин последовала за Джеком. Она решила, что он ведет ее в библиотеку, но они проходили комнату за комнатой, оранжерею, библиотеку, бильярдную, пока наконец не остановились в дверях кухни. Стоял полдень, и слуг нигде не было видно.
— Куда мы идем?
Джек ухмыльнулся:
— Доверься мне. Ты захочешь это увидеть.
Они зашли на кухню и остановились у длинного стола и водяного насоса.
Джек внимательно посмотрел на Эвелин:
— Прежде всего я бы хотел извиниться, что не поверил тебе.
— О чем ты?
— О невиновности Рэндольфа.
Мысли Эвелин путались. Что задумал Джек?
Он взял большую губку размером примерно в целый фут и кухонный нож. Из буфета вытащил бутылку с густой алой жидкостью.
— Что это?
— Свиная кровь из лавки мясника. Я провел эксперимент рано утром и сразу же написал тебе.
— Какой эксперимент?
— Смотри.
Джек снял сюртук, открыв обтянутые белой рубашкой широкие плечи. Эвелин не знала, что он собирается делать, но ее сердце забилось чаще.
После этого он снял с бутылки пробку и налил немного крови на губку. Эвелин поморщилась от металлического запаха.
— Отойди подальше, Эви. Я не хочу испортить тебе платье.
Она была удивлена, но повиновалась.
Джек поднял длинный нож и несколько раз с силой воткнул его в губку. Кровь разбрызгалась повсюду — по столу, водяному насосу, стенам, по его лицу и рукам, и белая ткань рубашки покрылась алыми пятнами.
Эвелин застыла на месте, побледнев от изумления.
Джек бросил нож и повернулся к ней, его глаза блестели.
— И что это доказывает?
Она тут же поняла.
— Окровавленная рубашка!
Он кивнул в угол кухни:
— Рубашка Рэндольфа на том столе. Не могла бы ты принести ее?
Эвелин бросилась в угол, схватила рубашку и развернула ее. Весь правый рукав был темно-красного цвета от крови Бесс Уитфилд. Брызг не было. Другой рукав и почти вся передняя часть остались белыми.
— Рэндольф говорил, что пришел в дом уже после того, как Бесс убили. Он держал ее в объятиях. Если бы он был настоящим убийцей, вся рубашка была бы покрыта брызгами, — сказала Эвелин.