— Какой ужас! — У Лотти округлились глаза.
— Но если заранее знать, чего следует ожидать, опасность не так уж велика, — заверил ее Джентри. — Я побывал во всех притонах Лондона, исходил его вдоль и поперек, и потому знаю все ловушки.
— Можно подумать, вам нравится такая работа… Но этого просто не может быть!
— Не то чтобы нравится… — Он помедлил и добавил:
— Она необходима мне.
Лотти в растерянности покачала головой:
— Вам не по душе сидячий образ жизни?
— Отчасти — да. А вот перепрыгивать через стены, взбираться по крышам, преследовать беглеца, настигать его и валить на землю…
— И драться? — подсказала Лотти. — Это вам тоже нравится?
Она ожидала отрицательного ответа, но Ник кивнул.
— Ко всему этому быстро привыкаешь, — объяснил он, — к испытаниям, тревожному возбуждению… даже предчувствию опасности…
Лотти переплела пальцы на коленях, гадая, можно ли укротить этого человека, склонить его к мирной и спокойной жизни или он не ошибся, утверждая, что долго не проживет.
Экипаж катился по улице между старыми платанами, в тени причудливо вырезанных листьев которых цвели белые подснежники и нарциссы на длинных стеблях. Лошади остановились у большого особняка, поражающего величественной простотой, с чугунными перилами крыльца и литыми фонарными столбами. Два услужливых лакея, Дэниел и Джордж, помогли Лотти выбраться из кареты. Один из них поспешил постучать в дверь. Заметив, что в узор чугунной ограды вплетена буква "К", Лотти засмотрелась на нее.
Джентри сардонически усмехнулся:
— Кэнноны не значатся в книге пэров, но по виду этого особняка не скажешь.
— Видимо, сэр Росс — истинный джентльмен, сторонник традиций?
— В некотором отношении — да. Но в политике он придерживается прогрессивных взглядов. Борется за права женщин и детей, поддерживает каждого нового реформатора… — Коротко вздохнув, Джентри помог Лотти подняться на крыльцо. — Он вам понравится. Все женщины обожают его.
И он удивил Лотти, предложив ей покрепче взяться за его локоть.
— Осторожнее, здесь неровная ступенька. Благодаря ему Лотти даже не пошатнулась на выбоине. Их провели в просторный холл, отделанный в тонах яичной скорлупы, с панелями позолоченной бронзы под высоким сводчатым потолком. Шесть дверей вели из холла в парадные покои, лестница в форме подковы — в личные апартаменты хозяев. Но разглядеть все подробности элегантного убранства Лотти не успела: к гостям вышла прелестная дама.
Ее белокурые волосы были несколькими оттенками темнее волос Лотти, цвета засахарившегося меда. Судя по отдаленному сходству с Джентри, это и была леди Кэннон. Но в отличие от брата нос у нее был не таким крупным, подбородок — не таким волевым, кожа — не настолько смуглой. Только глаза поражали тем же оттенком синего — насыщенным, темным, бездонным. Леди Кэннон выглядела такой юной, что никому и в голову не пришло бы, что она старше брата на четыре года.