— Ты прекрасна, Лотти, — шептал он, — и на ощупь, и на вкус… твоя кожа, волосы… — Он принялся вынимать шпильки из ее прически, роняя их на ковер, потом запустил пальцы в светлые шелковистые пряди, рассыпая их по плечам, уткнулся в них лицом, потерся щекой и подбородком. По телу Лотти разливался жар, поднимался выше, усиливался, вызывал слабость, заставляющую крепче прижиматься к сильному мужскому телу.
Он спустил ее платье до талии, помог выпростать руки из рукавов, легко пробежался кончиками пальцев от локтей до плеч. Повернув Лотти лицом к себе, Ник умело расшнуровал ее корсет, ни разу не запутавшись в тесемках и крючках. Ее грудь, которую до сих пор поддерживал прочный каркас из китового уса, очутилась на свободе, соски набухли и приподняли тонкий муслин нижней кофточки. Ник приласкал их сквозь полупрозрачную ткань. Приподняв снизу ладонью отяжелевшую грудь, он обвел большим пальцем сосок, и это легчайшее прикосновение словно обожгло Лотти.
Ахнув, она вцепилась в плечо Ника, он обнял ее, продолжая нежно играть с ее телом, теребить соски, осторожно поглаживать их. Сладкая боль возникла где-то внизу ее живота, когда Ник вновь взвесил на ладони упругое полушарие. Внезапно Лотти захотелось, чтобы он дотронулся и до второй груди, коснулся ее губами. Ей не терпелось поцеловать его, ощутить прикосновение его обнаженного тела. В нетерпении она попыталась снять с него сюртук, и он разразился воркующим смехом.
— Не спеши! — прошептал он. — Нам некуда торопиться. — И он сам снял сюртук, жилет, потом обувь и чулки, брюки, рубашку… и остался в одном белье, под которым отчетливо вырисовывалось готовое к действию достоинство.
Лотти вдруг стало неловко смотреть на него. Казалось бы, в обнаженном виде он должен был выглядеть уязвимым, а он, напротив, излучал мужественность. Его тело поражало грубоватой грацией, было крупным, мускулистым и подтянутым. Бронзовый загар заканчивался на талии, а на бедрах кожа была заметно светлее. Густая темная поросль покрывала широкую грудь, дорожкой сбегала к чреслам и окружала вздыбленное орудие.
Ник провел пальцем по разрумянившейся щеке Лотти.
— Знаешь, что будет дальше? Лотти неуверенно кивнула:
— Кажется, да.
Он приподнял ее голову, взяв за подбородок.
— Кто рассказал тебе об этом? Мать?
— Нет. Она обещала все объяснить накануне свадьбы с лордом Раднором. Но этот разговор так и не состоялся. — Лотти прикрыла глаза, а он продолжал поглаживать ее по щеке горячей шероховатой ладонью. — Конечно, в пансионе ходило немало слухов. Кое-кто из девушек… имел некоторый опыт и делился им с остальными.