Тогда Вы спокойны, и Вам еще будут благодарны за то, что Вы не возбуждали лишних или неприятных вопросов. Когда Вы получите от Иоффе подписанные им ордера, тогда Вы сможете заключить свои книги и вывести баланс. Я Вас уверяю, что Вами будут довольны».
Г. М. Якобсон поступил по моему совету, и его работа была закончена ко всеобщему удовлетворению. Через четыре с половиной года, в апреле 1923 г., когда я опять был в Москве, я навестил Якобсона в его скромной квартире и нашел его уже дряхлеющим стариком. Рыдая, в нервном возбуждении, он бросился мне на шею:
«Посмотрите, что из меня стало, посмотрите, как я выгляжу! Моей теще уже свыше 80 лет, а мы все еще живем втроем в одной комнате».
Я был весьма удручен и старался, как только мог, успокоить старика. Но он опять все возвращался к своей работе по бухгалтерии посольства и страшно возмущался по поводу «ужасного беспорядка» и «невероятной размазни» в книгах посольства.
«У меня только одно желание», сказал он, «умереть как можно скорее. Я не хочу больше видеть этого ужаса и этой нищеты. Дети мои обойдутся и без меня. В этом совершенно перевороченном мире я ничего больше не понимаю».
Его желание исполнилось очень быстро, он умер от сердечного удара вскоре после этого.
Я видел Иоффе еще только один раз, в сентябре 1924 г. в Лондоне, куда он приехал уже больным. Я навестил его в посольстве и мы долго беседовали, но все больше о мелочах. Иоффе, бывший прежде столь любезен, теперь был замкнут, явно расстроен и видимо избегал серьезных разговоров на темы дня.
Пораженный беспощадным карьеризмом, который он видел вокруг себя, озлобленный гнусным обращением, которому его подвергали в Москве после того, как его отозвали с посольского поста в Токио, в отчаянии от хамства, с которым его бросили, как ненужную щепку — его, больного человека, уже не могущего передвигать ног, — Иоффе покончил с собой в Москве 16 ноября 1927 г.
Его прощальное письмо к Троцкому, которое было сначала взято и спрятано Г.П.У. и опубликовано только значительно позднее, является тяжким обвинением против советских вождей.
Глава третья
Карл Либкнехт
В конце октября 1918 г. Карл Либкнехт был освобожден из тюрьмы, куда он был заключен за агитацию против войны. Через несколько дней после его освобождения, советское посольство в Берлине устроило в честь его большой банкет…
Однажды вечером, когда я пришел в посольство, чтобы поработать над своими бумагами, я увидел, что подъезд торжественно освещен. Моя служебная комната находилась в нижнем этаже, все же парадные залы и квартира посла Иоффе помещались во втором. Я спросил служителя, по какому случаю так торжественно освещено посольство; он ответил, что сегодня вечером устраивается в честь Карла Либкнехта банкет, который только что начался в Белом зале.