Я жил тогда с моей прежней женой и семилетним сыном в маленькой, состоящей из пяти комнат, квартире моего тестя, старого московского врача. В той же квартире жили, кроме тестя и сестры моей жены, еще насильно вселенный туда советский служащий, работавший в железнодорожном комиссариате, с женой и тещей. Было тесно, бедно, безрадостно, без всякой надежды на улучшение.
Мои старики-родители, которых война занесла с их родины — Курляндии — также в Москву, жили в двух комнатах, вместе с моей 26-тилетней сестрой, которая лежала безнадежно больною легкими. Ее смерти ждали с часу на час.
Ввиду того, что положение в Риге было несравненно лучше, чем в Москве, в чем я лично только что имел случай убедиться, и в виду того, что в Риге у нас было очень много родственников, я решил прежде всего отправить жену и сына в Ригу. Выезд в Ригу обычным путем был бы связан в то время с необычайными трудностями и потребовал бы бесчисленного количества удостоверений от всевозможных учреждений. Само путешествие было бы сопряжено с величайшими неудобствами, так как регулярного пассажирского сообщения с Ригой тогда еще не было. Моя жена, которая стала в высшей степени нервна от всей тяжелой жизни, всячески протестовала против отъезда из Москвы, где оставались ее отец и сестра, и хотела только в том случае переселиться в Ригу, если я сам ее туда провожу. Это было совершенно невозможно из-за моей службы. Я напрасно старался найти кого-нибудь, кто бы мог проводить жену в Ригу, и в этом безвыходном положении я схватился за совершенно необычное средство.
3-го января 1919 г. большевики захватили Ригу и провозгласили латвийскую советскую республику. Естественно, что эта республика должна была так же, как и прочие советские республики, снабжаться денежными средствами из центра. До войны Государственный банк в Петербурге снабжал всегда свое отделение в Риге деньгами, теперь также намеревались послать бронированный вагон государственного банка в Ригу с соответствующим запасом бумажных денег. Мне пришла в голову мысль отправить мою жену с сыном в Ригу непосредственно в бронированном вагоне Государственного банка. Я надеялся, что получу на это разрешение. Я обратился поэтому к Р., служащему комиссариата финансов, который заведовал отправками — прежнему чиновнику Государственного банка —, откровенно изложил ему сущность дела и попросил его помочь мне. Р. ответил мне:
«Хорошо, если комиссар финансов даст Вам разрешение на то, чтобы Ваша жена и ребенок ехали в бронированном вагоне, то я то уж наверное не буду чинить Вам препятствий. Кроме того Вы должны иметь разрешение старшего военной стражи, которая в качестве охраны сопровождает бронированный вагон».