– Что вы читаете? – не без любопытства спросила Люси, прерывая его мысли.
– Старый номер «Интеллидженсер». О баталии в Атланте.
– Ради всего святого, зачем вам нужно это перечитывать?
Скривив губы в улыбке, Хит ответил:
– Из-за ошибок. Вот, к примеру, отчет об отступлении генерала Джонстона при Чэттахучи. Корреспондент утверждает, что войска «отступали в строгом порядке». – Покачав головой, он громко рассмеялся. – Я был там. Служил у Джонстона. Мы не отступали в строгом порядке, мы просто драпали из этого ада, наступая друг другу на пятки, пытаясь спасти свои шкуры.
– Вы воевали у Джонстона? А Даниэль во время этой кампании служил у Шермана!
– Возможно, мы встречались нос к носу. Держу пари, что он был среди тех парней, что атаковали нас с флангов.
– А почему вы перечитываете эти газеты из-за ошибок?
– Я бы назвал это своим увлечением. Просматривая их заново, с точки зрения репортерского ремесла, я по-новому вижу, как освещались события, каковы были политические пристрастия редактора. С течением времени мы получаем больше информации, анализируя то, что когда-то сделали плохо, чем то, что делалось верно. А теперь всем понятно, сколько ошибок совершено прессой обеих сторон. – Хит уселся на коврик перед огнем и вручил ей одну из газет. – Только взгляните, сплошная риторика. Риторика вместо фактов. Если бы я был редактором…
– То что? – подсказала ему Люси, когда он замолчал, не закончив фразы. – Что бы вы сделали, чтобы исправить положение, если бы руководили газетой? Возможно, поначалу вы бы объективно отражали события, но рано или поздно все равно пришлось бы подыгрывать политикам, и вы печатали бы только то, что вам прикажут, и…
– Вы так уверенно говорите об этом… – сказал Хит, и глаза его неожиданно повеселели.
– Вовсе нет, просто так обычно случается в Массачусетсе.
Он откинул голову назад и расхохотался:
– Нет, я бы не стал делать так хотя бы потому, что все делают именно так. Если бы я был главным редактором, клянусь, моя газета никогда не стала бы марионеткой в чьих-либо руках. Я всегда следовал бы избранному курсу. Конечно, большинство редакторов позволяют манипулировать своими газетами, этим обычно пользуются политиканы. Посему материалы в здешних газетах такие же приглаженные, робкие, как и везде, и вряд ли найдется газетчик, который осмелится печатать правду, не завуалировав ее до неузнаваемости…
– А вы, конечно, всегда печатали бы только правду, будь вы редактором? Даже если бы она вам не нравилась?
– Думаю, что да.
– А вот я так не думаю. Возможно, поначалу все так и было бы, но в конце концов вы стали бы публиковать вашу личную версию, как все газетные боссы.