Маска одержимости-2 (Стайн) - страница 15

Неплохо, решил я.

От этой маски даже воняет как из помойки.

Я стал запихивать её обратно, как снова слышу тот же скрип.

На этот раз скрип громче. Прямо над головой.

Я затаил дыхание. Похоже на шаги. Кто-то ходит над нами.

Но ведь в магазинчике было темно и пусто. Мы же с Чаком долго глазели в витрину. Если б там кто-нибудь прятался, мы бы заметили.

От очередного скрипа я остолбенел. Я весь превратился в слух. Я отчётливо слышал каждую каплю, капающую на пол. Каждое звяканье двери люка. Даже собственное затаённое дыхание.

Потолок снова скрипнул. Я перестал дышать.

Дом старый, сказал я себе. Старые дома полны всяких скрипов и шорохов. Особенно в такой ветреный вечер.

Скрипучие шаги раздались снова. Я вздрогнул.

— Чак, слышишь? — Не выпуская из рук маску старикашки, я напряженно вслушивался. — Ты слышишь? — шёпотом спросил я. — Как, по-твоему, в доме кто-то есть?

Молчание.

Снова скрип шагов.

— Чак? — шепчу. — Эй, Чак? — Сердце уходит в пятки. Я оборачиваюсь к нему. — Чак?

Его нигде нет.

— Чак? — От страха у меня дыхание спёрло.

Раздались шаги по бетону. Кроссовки. Я повернулся к лестнице. В полумраке я заметил Чака. Он исчез в люке. Выбравшись наверх, он обернулся и позвал меня:

— Стив вылезай! — Он сказал это громким шепотом. — Скорей!

Поздно. Зажёгся свет.

Пока я хлопал глазами, я успел заметить, как быстрыми шагами человек подошёл к стене, потянул за длинный чёрный шнур.

«Не хватало ещё оказаться в ловушке», — промелькнуло у меня в голове.

И вот дверь люка с грохотом опустилась. Бам.

— О, — слабым голосом вскрикнул я.

Человек повернулся ко мне. Вид у него был сердитый.

Я в мышеловке.

Чак смылся, а я попался как кур в ощип. Один в этом чёртовом подвале, и еще этот тип.

А тип-то… тип ещё тот! Одна долгополая чёрная накидка с капюшоном чего стоит! Особенно когда развевается при ходьбе. Что это, хэллоуинский костюм, что ли? Или он всегда ходит в такой хламиде? А под этой пузырящейся накидкой у него чёрная одежда под старину.

Волосы у него чёрные, с пробором посередине, лоснятся, видно, чем-то намазаны, и тоненькие чёрные усики, будто наведённые карандашом.

Он уставился на меня, а глаза горят, как пара угольков. Как глаза вампира!

Меня так и затрясло. Как стоял я на коленках перед коробкой, так и застыл, только сильнее вцепился в неё обеими руками, и тоже смотрю на него как заворожённый. Ну и дела, думаю. В ловушке с вампиром. А сам жду, когда тот заговорит.

Он же, откинув капюшон накидки, скрестил руки на груди и прямо прожигает меня своими огненными глазами.

— Ты что здесь делаешь? — спрашивает.