Летнаб с шанинского аэроплана Ильин стал во главе группы из четырех яшемских коммунистов. Группа эта получила карту района действий, сигнальные ракеты и винтовки. На крестьянских лошадях группа еще в сумерках двинулась наискосок, за Волгу, чтобы перехватить банду на марше. Авиаторы Шанин и Петров спустились на ледяной аэродром греть моторы и готовиться к разведке, чтобы взаимодействовать с группой Ильина.
Сабурина и Букетова сдали под стражу милиционеру Петру Ивановичу. Нижегородским губернским властям по телеграфу сообщили, чтобы там готовились к перехвату банды в ветлужских и керженских лесах, в случае если бы яшемцам не удался маневр окружения и поимки.
Опасаясь погони, Михаил Стельцов не сразу выбрался из проулка на большую дорогу, а пустился сначала в сторону села Нагорного. Под луной было довольно светло. Лыжник пересек несколько отлогих овражков с наметанными ветром сугробами и притаился за чьим-то овином.
Он долго вглядывался в неясную сизую мглу, слегка замутненную предутренней морозной дымкой. Нет, погони как будто за ним не послано. Значит, не опознали!
Утишив сердцебиение, он вернулся на юрьевецкий тракт уже усталым: сугробы и буераки измотали его.
Двадцать верст малоезженой дороги дались ему нелегко. Озабоченный, злой, вспотевший, брел он, то и дело озираясь назад. Котомка давила плечи. Совсем развиднелось, когда он добрался до ворот «Лихого привета».
Нет ли засады?
Вопреки обыкновению ворота отворены настежь, только что въехало несколько крестьянских подвод из Семигорья. Среди мужиков-обозников стояла Марфа в накинутом на плечи полушубке. В течение всего декабря именно Стельцов поддерживал связь с трактиром, и потому из всех офицеров отряда Марфа в лицо знала только его. Он медленно двигался около ворот, будто вовсе и не желая заглянуть в трактир. Марфа узнала подпоручика, подошла ближе и улыбнулась ему приветливо.
— Кто на подворье? — спросил тот сухо.
— Чай видишь, обозники, семигорцы. Давно их знаем, люди торговые, свои. Чаю напьются и съедут. Что в избу-то не идешь?
— Постой! Мальчишка этот, Макарий Владимирцев, у тебя?
— За Волгой уже. Час будет, как начальник ваш его с собой увел. Восемь коней с ними. Нынче уйдут на восток.
— А где… Сабурин с Букетовым?
— В Яшму подались с проводником вашим, Сашкой. Насчет лошадок сговориться по-доброму с отцом Николаем. Вот-вот воротятся. Отсюда еще за монашкой заехать должны.
— Стой, стой! Проводник у них в казакине и полушубке?
— Он самый. Санки ковром крытые, пара коней. Встретился, что ли?
— Ты давно его знаешь?
— Подоле, скажем к примеру, чем тебя, батюшка. Родственник наш… Да что ты меня будто в полиции допрашиваешь? Не хочешь в избу — будь здоров! А мне лясы точить некогда. Прощеньица просим.